Тед вышел в коридор. Там стояло человек десять сотрудников. Некоторые плакали. Все были глубоко потрясены. Нужно немедленно принимать меры, чтобы предотвратить кризис.
— Я прошу всех вернуться на рабочие места. Здесь произошла трагедия, но никто из нас не в силах что-либо исправить. Нам всем надо постараться, насколько это возможно, продолжать выполнять свои обязанности.
— Поступает информация о том, что весь город захлестнула волна самоубийств, — сказал один из молодых сотрудников.
— Да, — ответил Кассельман, — я видел эти сводки. Пока не знаю, насколько эта информация достоверна, но она объясняет то, что я видел по дороге на работу. Почему бы вам не заняться этим и не подготовить материал для двенадцатичасового выпуска? И постараемся вместе пережить все это.
Тед вернулся к себе. За спиной раздавался озабоченный шепот и всхлипывания. Что же это все значит? Неужели мир свихнулся? Он растер себе грудь — там, где усиливалось стеснение.
Открыл ящик стола и вытащил упаковку аспирина. Кинув одну таблетку в рот, запил ее холодным кофе, который с утра оставался на дне бумажного стаканчика. Он принимал по одной таблетке аспирина в день вместе с препаратом, понижающим уровень холестерина. Но врач рекомендовал ему пить еще одну таблетку всякий раз, когда он почувствует стеснение в груди.
В коридоре послушался шум, и Тед увидел, как сотрудники охраны ведут к туалету полицейских и санитаров скорой помощи. Он решил было встать и пойти за ними, но знал, что погибшему технику это уже не поможет. А с учетом того, что творилось в груди, он решил, что лучше уберечь себя от лишнего стресса.
В кабинет вошла девушка-стажер из Нью-Йоркского университета.
— Мистер Кассельман, один из продюсеров сказал, что вы захотите на это взглянуть.
Она положила на стол газету и вышла, закрыв за собой дверь.
Тед посмотрел на номер «Национального курьера». С фотографии на него смотрела Коттен Стоун, обнимающая Джона Тайлера. Подпись гласила: «Коттен Стоун, закаленная в боях журналистка, приобщается к религии через архиепископа Джона Тайлера». Ниже на той же странице — снимок, где Коттен сидит на обочине, уронив голову на руки, а Джон ее утешает. Подпись: «По дороге к себе в отель Стоун и Тайлер стали участниками дорожной катастрофы».
Тед пробежал глазами статью.
— Вот ведь мерзость. Коттен распсихуется.
Он положил газету на стол и взял в руки телефон, чтобы позвонить Коттен, одновременно наблюдая, как полицейские проходят мимо кабинета. Подождав пару секунд, он услышал в трубке ее голос.
— Привет, детка, — начал он. — Не хочется приносить тебе плохие вести, но…
— Прости, что проспала всю дорогу, — сказала Коттен, выходя вместе с Джоном из метро на станции «Уоррен» — конечном пункте их обратного пути из Ханборо. — Глаза слипались.
— Для этого и существуют плечи, — сказал Джон.
— До сих пор не верится, что Дороти позволила взять этот журнал и прочее. Сейчас рассмотрим все как следует. Хочется найти хоть какую-то зацепку, что означает этот странный список.
Джон попытался поймать такси, но безрезультатно, так что они шли пешком к площади Кадоган.
У Коттен зазвонил мобильник. Она достала его из сумочки и посмотрела номер входящего вызова.
— Это Тед.
Она открыла крышку, а Джон направился к проезжей части, чтобы притормозить другую машину.
В этот миг примерно в половине квартала от них черный «БМВ» тронулся с места, съехал с обочины у противоположной полосы и двинулся к ним.
— Привет, детка, — сказал Тед. — Не хочется приносить тебе плохие вести, но…
«БМВ» свернул, пересек две полосы и помчался прямо на Джона.
Тот отскочил, но было поздно.
Ударом Джона отбросило назад, туда, где стояла Коттен. Она услышала стук упавшего тела и рев уносящейся машины.
— Джон! — завопила она, когда он упал на мостовую, и рухнула рядом на колени. Он лежал ничком, закрыв глаза. Коттен нажала отбой и позвонила в полицию.
— Не знаю, — ответила она, когда ее спросили, где она находится. — Помогите, — попросила девушка, сунув телефон в руки мужчины, склонившегося над Джоном. — Скажите им, где мы находимся. Прошу вас.
Незнакомец взял телефон и назвал оператору адрес.
Джон не шевелился.
Коттен растянулась на мостовой рядом с ним, прижавшись щекой к бетону — так она могла видеть его лицо. Их окружила толпа, люди приглушенно шушукались. До нее долетали обрывки разговоров.
— Он погиб? — спросил кто-то.
— Ой, мама, смотри, кровь! — громкий детский голос.
Коттен отгородила себя от голосов зевак, сплела прочный кокон, который поглотил их двоих, обособив от всего мира. Она всматривалась в лицо Джона, мечтая, чтобы он открыл глаза и она могла снова взглянуть в них — в самые голубые глаза на свете.
— Джон, — прошептала она, кладя руку ему на затылок, словно это могло помочь, — вернись ко мне.
Тед слышал, как Коттен выкрикнула имя Джона, после чего связь неожиданно прервалась. Он сидел и смотрел на трубку с таким изумлением, словно впервые в жизни увидел телефон. Собрался нажать кнопку повторного вызова, но не успел — дверь кабинета снова открылась.
— С вами хотят поговорить полицейские, — сказала девушка-стажер.
— Сейчас приду, — сказал он, кладя телефонную трубку.
Неожиданно Теда охватила тревога. Он помассировал затылок и помотал головой вправо-влево. Что-то не так. К горлу из желудка поднималась горечь. Ему стало дурно, словно он вот-вот потеряет сознание.
«На сколько я поставил этот чертов терморегулятор?»
Знобило. Тед откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Через минуту-другую это пройдет. Надо просто отдохнуть, и все будет в порядке. Стеснение в груди стало сильнее.
Прошло несколько минут, и Тед открыл глаза. Встал, подошел к стеклянной перегородке, отделявшей кабинет от коридора, и повернул длинные пластмассовые рукоятки, закрывая жалюзи. Вернувшись к столу, сел и открыл нижний ящик. Из дальнего угла достал пистолет и положил на колени.
— В сегодняшнем странном заявлении Ватикан утверждает, что католическая церковь считает волну самоубийств, захлестнувшую мир, следствием одержимости демонами, — произнес корреспондент Си-эн-эн.
За его спиной появилось изображение Папы Римского, зачитывающего заявление перед шеренгой микрофонов. Зал был набит репортерами, иерархами католической церкви и представителями иностранных правительств.
— Папа призвал всех католических священников проводить древний ритуал изгнания бесов с каждым, кто обнаружит признаки одержимости и суицидального поведения. Тем временем паника охватывает все больше и больше общин и городов Соединенных Штатов, Европы и всего мира, тысячи люди стекаются в церкви, храмы и мечети в надежде найти ответ на вопросы, связанные с ошеломительным ростом количества самоубийств.
