— Фотошоп, утверждает Емеля, — проговорил майор. — Причём, я думаю, с его деньгами скоро найдутся те, кто это докажет.
— И что нам делать дальше? — спросил Шаров.
— Я так полагаю, у нас три пути, — сказала Соловьёва. — Первый — продолжить слежку за Толстым Лу. Второй — искать Обожжённого. И третий — давить на Емелю. Так я говорю, Фёдор Андреевич.
— У меня появился ещё один подозреваемый, — произнёс майор.
— Дайте-ка, я угадаю, — откликнулся Шаров. — Это — Екатерина Соловьёва!
— Ты что, совсем дурак? — спросила Екатерина.
— А что, Снайпером ведь оказался в итоге Салютов, так?
— Виталик, перестань придуриваться! — попросил его майор. — Мой подозреваемый — Бор.
— Бор?! — хором удивились Соловьёва с Шаровым.
— Мы не раз выходили на эту мелкую рыбку, — пояснил Следаков. — И начинали с его помощью искать что-нибудь покрупнее. Но когда мы хватали за жабры крупную рыбу, рыбёшка по имени Бор всегда уплывала от нас. И в этот раз я не дам ей уйти. Показаний князя Витебского вполне достаточно, чтобы упечь его в тюрьму.
Вперёд, Виталик! К Бору!
Вскоре следователи уже стояли около дверей Бора.
— Помните! — проговорил майор. — Бор обладает сильным даром убеждения. Будьте осторожны!
Следаков позвонил в дверь. Бор открыл, даже не спрашивая, кто там.
— Следаков. — усмехнулся Бор. — Старый давний мой приятель, да ещё и с новыми лицами.
— Выходи, Бор! — произнёс майор. — Или мне тебя называть Большой Отец?
Бор изменился в лице.
— Догадался, значит? — с невыносимой вселенской печалью проговорил он.
— Руки в гору, Бор! — нацелил на него ствол Шаров. — Твоя песенка спета!
— Во-первых, здравствуй, старший лейтенант Шаров! — уныло произнёс Бор. — Неужели ты действительно думаешь, когда-нибудь перерасти своё звание? Майор тебе этого точно сделать не даст. Он никогда не простит себе, если ты достигнешь его звания. Ты в курсе, что тебя два раза уже пытались повысить, но Следаков был против, и поэтому всё отменили.
Шаров в ярости перевёл ствол на Следакова.
— Это правда? — заорал он. — Скажи мне, это правда?
— Конечно, нет, — вымолвил майор.
— На меня твои чары не подействуют! — уставила Соловьёва ствол на Бора. — Руки вверх!
— Ах да, юная милая Катенька! — пропел Бор. — Глупо и наивно влюблённая в Шарова. Ты думаешь, что он и вправду такой дурак, каким кажется? Да на самом деле он просто поимеет тебя и выбросит. Знаешь, сколько у него таких было? А сколько будет? Эх, бедная наивная девочка…
— Ах ты, гад! — устремила свой ствол Соловьёва на Шарова. — Поиметь меня решил, да?
Бор лишь грустно усмехнулся.
— Перед тем, как ты дашь им команду стрелять, — сказал Следаков. — Дай сказать мне последнее слово.
— Валяй, — произнёс Бор.
— Там снаружи стоит толпа ОМОНа. И едва они услышат выстрелы, как тут же ринутся вперёд. И начнут огонь по всему, что движется. Ты будешь просто тупо убит при задержании. Так что хорошенько подумай, нужен ли тебе такой пиар.
Бор повёл бровью.
— Ладно. Виталий, Екатерина, я вру. Всё не так. Следаков хороший полицейский. А Шаров будет прекрасным мужем.
В следующую секунду на Бора были надеты наручники.
— И где же та толпа ОМОНа? — спросил заломанный Бор, когда его выводили из дома.
— Их нет, — проговорил майор. — Я просто взял тебя на понт.
Бор взвыл от злости.
* * *
— Ну, и как там наш Большой Отец? — спросил Шаров, когда все следователи уже были в кабинете Следакова.
— Бор колется, — произнёс майор. — Сдал себя с потрохами.
— Но какой смысл ему колоться? — не поняла Соловьёва. — В чём суть?
— Всё просто, — ответил Следаков. — Если Бора посадят, а Большой Отец исчезнет, то всем и так станет ясным, кто есть кто. Так он хотя бы смягчит себе вину. Может, дадут не пожизненное, а всего-то лет 30. Хотя… — Следаков грустно улыбнулся. — Разве в нашем возрасте это не равносильно?..
Дело 25 Революция Таксиста
Два бомжа сидели в одной из множества дач, пили пиво и наслаждались жизнью. Звали их Никита и Авраам.
Когда у Авраама спрашивали, как он, еврей, умудрился при всех своих многочисленных еврейских связях стать бомжом, Авраам всегда рассказывал одну из десяти своих грустных и нудных историй, естественно, выдуманных. На деле всё было гораздо проще.
Авраам был потомственным бомжом. И когда он родился родители сдуру (а, возможно, и просто по пьяни) назвали его довольно известным еврейским именем.
— Никит, сгоняй за пивом! — скомандовал Авраам. Он был старшим и именно на этом основании имел права командовать. Никита кивнул и помчался в ближайший ларёк.
Авраам остался один.
Вообще, у этой дачи была дурная слава. Несколько лет назад здесь был убит её владелец, какой-то профессор, сбежавший из психушки. Он был найден с перерезанным горлом прямо здесь, около огромной чёрной статуи какой-то там древнерусской Богини. Кажется, Мары или Моры. Что-то в этом роде.
Авраама стал одолевать непонятный страх. Он впервые в жизни пожалел, что не он пошёл за пивом, поскольку в одной из стен внезапно образовалась дыра. Оттуда один за другим начали выпрыгивать… живые скелеты!
— Давайте, костлявые! — донёсся до Авраама чей-то голос. — Живее, жмурики, живее!
Авраам хотел было кинуться бежать, но ноги отказали ему в этом желании. Видимо, от страха.
Когда комната уже достаточно наполнилась скелетами, через портал зашёл невысокий человек в сером плаще. На голове его была шапка с надписью «TAXI». В левой руке его была трость с набалдашником. Кисть правой заменял чёрный протез с движущимися пальцами.
— Так, слушаем Таксиста внимательно! — строго проговорил он. — Гитлер, Сталин, Наполеон и Чингисхан — вы… Эй, секунду! — Таксист обратил внимание на Авраама. — А это что за незваный гость?
— Да я… это… уже ухожу… — пролепетал Авраам.
— Ну, куда ж вы уходите? — широко улыбаясь, развёл руки в сторону Таксист. — Ведь шоу только начинается! Гитлер! Ату его!
И один из скелетов бросился на Авраама.
— Эх, выдающийся был бомж! — произнёс Таксист. — Так и вижу надпись на могиле: «Ушёл безвременно. Его загрыз Гитлер». Какой кошмар, ей-богу! Так, ладно! Жмурики, выносим эту дуру! — Таксист указал протезом на статуи Богини. — Пора уже скоро предписанному случится!
* * *
Никита задержался на довольно длительный срок. Пришлось долго уговаривать продавщицу, что бы та всё-таки продала ему пиво, несмотря на поздний час. Противостояние длилось долго, и напор бомжа всё же пробил стальную оборону продавщицы. Взяв две бутылки «Жигулёвского» и отправился на дачу.
