Над погибшими прочитали молитву. Латинские слова глухо звучали среди лесной тишины. Laus Deo, pax vivis, salutem defunctis. [44]
Когда снова построились, провели перекличку. Первый, второй, третий, восьмой.
Командовал молодой подпоручник с перевязанной рукой. Голос еле заметно дрожал, но слова звучали твердо, врезаясь в чуткую тишину.
– Солдаты! Мы еще живы. Польша ждет, что мы выполним приказ. И мы его выполним! Нале-е-ево! Шагом марш!..
* * *
Когда скомандовали «Песню!», Антек вначале ушам своим не поверил. Какая там песня! Чудом уцелевшие недобитки среди чужого леса, загнанные и, считай, обреченные. Но все-таки запели, сначала кто-то один, затем подхватили еще двое, потом еще, еще.
Слов он не знал, но пытался угадать и петь вместе со всеми.
По оврагам, теснинам, болотам
Мы идем за солдатом солдат,
Марширует лесная пехота,
Но не все мы вернемся назад.
6
– Ваше сиятельство, – как можно мягче проговорил я. – Нельзя вам здесь оставаться. И нам с мадемуазель Фогель тоже нельзя. Куда ехать и где прятаться, даже не представляю, но в этой глуши точно пропадем.
Маска еле заметно дрогнула, шевельнулись бледные губы.
– Я думала, вы храбрее, мсье Корд. Успокойтесь! Нашей вражде с родом Леритье де Шезель уже более века. Всякое бывало, однако резать друг друга, как мясники на ярмарке, еще не приходилось.
Горели свечи, отгоняя мрак, пахло воском и благовониями, и мне вновь, как и в первую нашу встречу, показалось, что я угодил прямиком в фамильный склеп.
– Дело уже не в вашей вендетте, графиня. Что-то случилось. Думаю, некто очень серьезно нарушил планы Структуры. Как именно, пока не знаю, но Адди сорвался с цепи. Сегодня утром в газетах сообщили о нападении на дом Ильзы Веспер. Охрана справилась, но есть убитые. Надеюсь, вы не думаете, что это проделки марсельской мафии?
Из коротких репортерских заметок понять, что случилось в Селесте, мудрено. Однако подробности в данном случае ни к чему, это уже не колокольчик – удар в большой соборный колокол. И по кому он звонит, совершенно ясно.
– У меня тоже хорошая охрана, – чуть подумав, ответила она. – А планы барона Леритье де Шезеля нарушила я. Подождите еще немного, для того и пригласила мадемуазель Фогель. Хотела, кстати, позвать и вас, но вы явились без спроса.
В последнем я здорово сомневался. В разборках внутри Структуры залетный американец явно лишний. Даже сейчас мне не желают ничего толком объяснить.
– Если вы так боитесь, то перебирайтесь в замок, мсье Корд. Комнат для гостей у меня хватит.
Мне представился большой старинный склеп, наполовину заполненный гробами. Все верно, места еще есть.
Переубедить ее было сложно, но я все-таки попытался.
– Сейчас речь не о фамильной чести и не о давних обидах. Наследство Клеменции – это власть над Европой. Адди в одном шаге от цели, а вы рискнули ему помешать…
Рука в белой перчатке взялась за колокольчик.
– Вас проводят, мсье Корд.
Я решил не возражать. Пусть мертвые хоронят своих мертвецов.
* * *
Я шел по замковому двору и предавался грезам. Управление стратегических служб уже создано, мне достаточно просто послать телеграмму. Через пару часов в небе над Ламотт-Бедроном появляются планеры, крепкие парни с винтовками «M1 Garand» высаживаются возле замка, я организую свой штаб в отеле дядюшки Бриссо, а другая группа уже ловит Адди. Вот только для этого требуется перебросить нашу армию во Францию, а до этого перестрелять изоляционистов в Конгрессе.
Армии у нас пока нет. Изоляционисты правят бал. ФДР улыбается и говорит о всеобщем мире.
С запоздалым сожалением подумалось, что Конспектов должно быть два. Во втором Европа вообще не должна упоминаться. Тихий океан важнее, мы уже двадцать лет объединяем Китай, сейчас настал момент разобраться с джаппами и поделить британское наследство. Европой можно заняться и в следующем веке, когда всеобщий осмос превратит ее в дряхлую развалину.
Внезапно я остановился – прямо под темной аркой ворот. У барона Леритье де Шезеля наверняка имеется свой Конспект, однако Адди считает без хозяина, думает, что клементийцы работают на него. А вдруг все наоборот? Если в Европе высадятся не наши парни, а десант с фиолетовой Аргентины? Структура, сама того не понимая, равняет посадочную площадку.
Предки клементийцев когда-то жили в Окситании. А что, если это реванш? Кому будет принадлежать Объединенная Европа?
Я шагнул под яркий солнечный свет и отогнал фантомы. Как верно говорит незабвенная мисс Скарлетт О'Хара, об этом я подумаю завтра. А сейчас позаботимся о том, чтобы завтра наступило.
* * *
– Сядь, пожалуйста, – я улыбнулся как можно беззаботнее. – Сока принести?
Веранда пуста, мсье Бриссо ушел на задний двор, на улице никого нет. Молодоженам можно беседовать без помех.
Мухоловка явно что-то почувствовала, но возражать не решилась.
Столик, на нем два стакана, пепельница. На Анне Фогель знакомое серое платье. Снимает его только сама, мне не доверяет.
– Тебе удобно? – я отхлебнул глоток виноградного и стер с лица ненужную улыбку. – Тогда расскажи, что вы там начудили с графиней и, если можно, правду. Времени мало, нас вот-вот начнут убивать.
Она достала сигарету, щелкнула зажигалкой.
– Эта информация дорого стоит, Норби.
Я вдохнул поглубже. Выдохнул. Не помогло.
– Сколько ты хочешь?
Серые глаза вспыхнули огнем.
– Предложи сам, дикси. Будет интересно послушать.
Я смотрел на эту женщину, не слишком красивую и не очень молодую. Что такой требуется? Хорошая семья, хороший дом – что ещё надо человеку, чтобы мирно встретить старость? [45] Чек я могу выписать прямо сейчас, у Дяди Сэма много, а мужа она без труда отыщет в Штатах. Мало ли плечистых бейсболистов?
– В будущем правительстве ты станешь министром, через десять лет – канцлером. А дальше становись, кем хочешь.
На миг она замерла, а затем проговорила голосом тихим и каким-то пустым.
– Девятый круг, Норби. Значит, ты оттуда? Забирай, я уже давно готова.
Я ничего не понял, кроме одного – дела плохи. Такой Мухоловку я не видел даже в катакомбах, когда подносил к ее лицу хлороформ.
– Эй, Фогель, о чем ты?
Напрасно, она меня не слышала. Я растерянно оглянулся, прикидывая, есть ли в этой дыре добрый доктор с саквояжем. Что я такого сказал? Полковник Пахта, глава их Национального комитета, составил список правительства в изгнании еще год назад. Фогель там не значится, но вписать ее – дело техники.
Доброго доктора нет. Ладно, обойдемся без него.
Я осторожно взял Анну за плечи, поставил на ноги. Вспомнился какой-то фильм, там Девятый круг – название уличной банды.
* * *
– Фогель! Фо-о-огель! Мухоловка, отбой! Никто никого не забирает, я не из Девятого круга, а из Государственного департамента. Если из этого круга тебе угрожают, скажи, с ними быстро разберусь. Слышишь? Мы своих агентов в обиду не даем, позвоню одну парню, и он их трупы рядком определит. Фо-о-огель!
– Мне. Мне надо часок полежать, Норби. Ты и в самом деле не похож, но там мне обещали именно это. Должность в правительстве, затем пост президента. А потом я очнулась в госпитале и до сих пор пытаюсь себя убедить, что все это – горячечный бред. Зачем тебе такой агент? Но ты от меня не отстанешь, поэтому слушай. Что сделала графиня, не знаю, но я перевербовала одного клементийца. Он сильно поссорился с Адди, я дала ему адрес и ключи от квартиры.
– Все! Сейчас оттащу тебя в номер и пойду искать автомобиль. А зачем мне нужен такой агент, объясню, когда ты выключишь свет.
