готов. Потому что большую часть своей жизни жил разумом, а не чувствами.
– Ян! – он услышал голос Ники даже сквозь туман, его мозг отреагировал на звук.
Только сознание. Не сердце. Но Ян помнил, кто эта женщина, и знал, что она ему нужна. Не понимал уже, зачем и почему, но… Когда уходит любовь, человеческое тепло, радость и все остальное, остается лишь упрямство. А у молодого человека этого хватало. И именно оно диктовало Яну, что сдаться он не может. А значит, не может забыть Нику, оставить ее, не может ей не откликнуться.
Молодой человек застыл в шаге от закрывшейся за ним двери и поднял руку, в знак приветствия, чуть раздвинул губы в улыбке.
Ника и Давид тревожно переглянулись. Ян выглядел…слепым. Куклой, марионеткой, кто делает знакомые жесты, но машинально, будто забыв их истинный смысл. Девушка кивнула старшему партнеру. Она тоже читала дневники настоятельницы, она понимала, что происходит. А потому просто смело шагнула вперед, к Яну, взяла его за руку, давая понять, что она рядом и не бросит его.
Молодой человек почувствовал прикосновение. Он знал, что это Ника. Но… Это было даже в чем-то неприятно. Ян помнил, как всегда радовался теплу ее тела, нежности прикосновений. Сейчас касание его руки было похоже на столкновение с неживым холодным предметом. И на этом моменте молодой человек начал осознавать, чем на самом деле страшен туман, почему он несет смерть. Потому что разум и сердце помнят. Помнят то, что было ранее. И начинают страдать, лишившись тепла.
Яна этот момент прозрения сбил, но времени на погружение в свои ощущения и муки не было. Он сжал ладонь Ники, крепко и уверенно. Он знает, что она теплая и ласковая на самом деле. И этого пока достаточно.
Другой рукой молодой человек залез в карман, вытянул оттуда кулон на шнурке.
– Давид? – позвал он своего начальника. – Держи.
Ян протянул проклятую вещь куда-то, просто вперед, надеясь, что старый друг сам сможет забрать кулон. И конечно, Давид тут же подхватил украшение.
– Ты помнишь, что делать, – устало сказал Ян.
– Да, – спокойно отозвался его начальник. – Но план немного изменился. Идем вместе.
Его подхватили под руки с двух сторон, Давид указывал, что делать. Ян сам, почти без их помощи, уселся на каталку.
– В морг! – он очень старался говорить задорно весело, и даже махнул рукой, вспоминая легендарный жест первого космонавта, надеясь при этом, что хотя бы указал в нужную сторону.
– И тут они с тетей курицей побежали! – нервно усмехнулась Ника, вспомнив фразу из какого-то детского мультфильма.
Давид ухватился за рукояти каталки и, ускоряя шаг, покатил Яна по коридору. Молодой человек слышал шум шагов, стук каблучков девушки, даже звуки их дыхания. Казалось, все это эхом плывет во все том же тумане. Ранее бывшая зыбкой, серая дымка стала плотнее и теперь воспринималась чужеродной, даже враждебной. Снова – только разумом. Ее непрозрачность логически сводилась к понятию преграды, а значит, опасности. Но не более.
Ян рассудил, что в этом состоянии можно найти временные плюсы. Потому что сейчас он будто плыл вперед, не ощущая неровности движения каталки, тряски, каких-либо неудобств. Вот только… у молодого человека неприятно зазвенело в ушах, и будто вокруг лба протянули обруч, слишком плотно, так, что он сжимал голову, с каждым мигом все сильнее, уже причиняя боль.
– Коридор прошли, – между тем, сообщала ему Ника. – Сейчас лифт. Потом только прямой пролет в подвале, переход и уже на месте.
Ян знал, для чего она это делает. Просто помогает оставаться с ними. Не дает ему полностью сползти в мир тумана. Он мог бы ей сказать, что на самом деле, это не имеет смысла. Молодому человеку сейчас было основательно наплевать, что происходит вокруг него. Голова болела все сильнее. Так, что трудно было сидеть ровно, хотелось просто лечь. Пусть соприкосновение с каталкой будет жестким и неприятным, неважно. Но…Пусть она говорит. Так надо. Снова – непонятно уже, зачем и кому надо, но так должно быть.
Они спустились в подвал, и Давид, все набирая скорость, катил друга вперед. Поворот, и вон там впереди уже видны двери морга…
Темная фигура выросла перед ними неожиданно. Буквально в метре от каталки. И тут же переместилась правее. Гул не шагал, не прыгал. Он просто будто исчезал и снова появлялся, где ему было нужно.
Его рука, по-прежнему в черном рукаве балахона, вцепилась в край каталки, резко заставив остановиться, отчего Ян стал заваливаться вперед, снова даже не осознавая и не чувствуя толком происходящего.
Ника бросилась к молодому человеку, ухватила за руку, успела, удержала. Давид тоже оказался рядом. Они вдвоем собой закрыли Яна от гула.
Девушка смотрела на темную высокую фигуру в плаще. Все тот же разворот плеч, та же привычка чуть склонять голову вправо, пусть не видно верхней части лица за глухим капюшоном, но сомнений нет, это Сашка. Вернее, его точная копия.
Демон ухмылялся. Привычно мерзко, чуть по-звериному. И так же шумно нюхал воздух. Он искал Яна.
– Давид, – молодой человек самостоятельно сполз с каталки. – Вперед. Я продержусь. Но давай быстрее.
Его начальник бросил вопросительный взгляд на Нику. Девушка слишком хрупкая, она не продержится долго. Тем более, сейчас именно она будет нужнее гулу.
– Иди, – твердо распорядилась Ника. – Только…Пистолет оставь.
Она помнила, что оружие Юрки осталось у Давида после того, как они вытащили полицейского из реки.
– Но… – старший в их команде сомневался.
– У меня разряд по стрельбе, – спокойно сообщила девушка.
Это было правдой. Кроме курсов самообороны, она занималась когда-то в стрелковой секции. И кстати, стреляла она даже лучше своих друзей-полицейских.
Давид протянул ей оружие, обошел Яна и Нику, и побежал вперед. В конце концов, всю остальную часть плана мог выполнить только он.
Гул не дернулся, не проводил человека взглядом. Он застыл напротив молодого человека и девушки, будто продолжал изучать
