нарядах… Но только в подходящее время в подходящем месте.
— А сейчас не подходящее?
— А тебе интересно будет?
— Эм… Вряд ли.
— Ну вот и ответ. Зачем говорить о том, о чем другому не интересно?
— Ну… Я бы сказал, что обычно мало кто задумывается об этом, и каждый говорит о том, что интересно ему. Насколько это интересно другим уже неважно.
— Это очень удобно бывает, — улыбнулась Наташа. — Поддержи разговор, внимательно слушай, поддакивай, и человек сам не заметит, как выложит то, о чем хотел умолчать.
Ариант задумчиво глянул на улыбающуюся девочку. Та отсалютовала ему чашкой чая.
— Секрет правильного общения — умение слушать собеседника. Так мне всегда говорили дома.
— Мой отец так же говорит.
— Значит, мы с ним согласны. — Наташа отставила чашку, облокотилась локтями на столешницу и сложила руки замком, положив на них подбородок. — Потому я готова тебя слушать. А если ты сейчас скажешь, что просто зашел пожелать доброго дня, то ты меня сильно разочаруешь.
Ариант сначала замер, потом хмыкнул.
— Госпожа Наташа, вы уж меня совсем за меркантильного человека не считайте. Я действительно хотел с вами посоветоваться по одному вопросу, но это не значит, что я пришел сюда исключительно для этого. Обычная вежливость требует хотя бы поздороваться, тем более мы с вами вроде как идем в паре на бал.
Наташа устало протерла лицо.
— Прости. Я все еще не до конца понимаю, насколько у вас тут важны все эти негласные правила.
— Я понимаю. Это все приходит с опытом. И не напрягайся, все прекрасно понимают, как трудно человеку, выросшему совсем в других условиях, приспособиться. Ты ведь далеко не первая из Призванных.
— Да… Кстати, когда я читала о прошлых, то обнаружила, что из моего мира там не было никого… Знаешь, у нас ученые до сих пор спорят, есть ли другие миры, и сходятся к тому, что это мифы. А у вас, тех, кто вроде как отстает в научном плане от моего мира, это не только знают, но и имеют подтверждение.
Ариант пожал плечами.
— Никогда об этом не задумывался.
— Звезды.
— Что?
— У вас другие созвездия. И нет Луны. Может быть и наши ученые не так уж и неправы. Возможно, я сейчас просто на другой планете… где-то во многих парсеках от родной. Впрочем, ладно, это сугубо философский вопрос сейчас. Так о чем ты хотел посоветоваться? Как я понимаю, что-то связано с преступлением?
— Не знаю, на самом деле, — задумался Ариант. — На самом деле даже не со мной это случилось, с одним моим другом. Очень хорошим другом.
— Он в нашем лицее учится?
— Нет. Он не из семьи нобилей, да и не настолько богат, чтобы у нас учиться. Его отец держал лавку и булочную на рынке. Сам пек и тут же продавал. Мы так и познакомились, у него был какой-то свой, особый рецепт. И пока никто его повторить не смог.
— Эм… это важно?
— Не знаю. Может, и нет. Просто хлеб там и правда необычный и очень вкусный.
— Рецепт украли?
— Нет, иначе уже во многие пекари повторили бы его. Отец моего друга умер два года назад. Моему другу тогда было тринадцать.
— То есть он старше тебя?
— Да. Ненамного, всего на полгода где-то. Но дело не в этом. Понимаешь, два дня назад погибла его мать… Упала с лестницы. Несчастный случай.
— Эм… Ты думаешь, что-то там не так?
— О нет. Его мать давно уже сломала ногу, и она не очень хорошо срослась. Жить ей это не мешало, но она слегка прихрамывала с тех пор. И один раз она уже падала на лестнице, еще тогда ее муж был жив, но тогда все обошлось. Да и кто бы хотел ее убить? И зачем? Или думаешь, мой друг решил так ускорить получение наследства?
— О нет. — Наташа задумалась. — Я уже знакомилась с законами о наследстве. До пятнадцати лет твоему другу все равно ничего не светит.
— Ему пятнадцать через три месяца будет.
— А-а… И кто тогда опекун?
— Брат матери. Дядя моего друга.
— И он пекарь?
— Нет. В том-то и дело. Он работает в одном из банков. Какой-то мелкий служащий. Но вот в том-то и дело, что он зачем-то постоянно торчит на кухне, где мой друг печет свои булочки. По тому самому рецепту.
— То есть сын рецепт знает.
— Конечно. Он же постоянно отцу помогал в свое время.
— Хм… Дай угадаю, ты полагаешь, что этот дядя решил украсть рецепт и продать его кому-то?
— Я почти уверен в этом. Те булочки приносят пекарне львиную долю дохода. Если рецепт станет общеизвестен, то пекарня уже ничем не будет отличаться от остальных. Естественно, это положение вызывает зависть. Мне несколько раз, негласно, конечно, пришлось воспользоваться именем семьи, чтобы защитить их.
Наташа откинулась на спинку стула и побарабанила пальцами по столу. Нахмурилась.
— Знаешь… гм… в свое время возмущалась… «Когда убьют, тогда и приходите».
— Что?
— А, это так… Не обращай внимания. Просто… Что ты хочешь, чтобы я сделала? Даже если у этого дяди получится узнать рецепт и продать его у вас нет законодательства, охраняющего производственную тайну.
— На самом деле есть, но только не через законодательство это работает. Там своя комиссия по защите семейных тайн.
— Надо же, — изумилась Наташа. — Даже не знала, что такое есть у вас, потому и не смотрела. Хотя, конечно, странно, что это не выведено в закон.
— А у вас есть такой?
— Да. Называется патентное право. Человек может зарегистрировать изобретение, в данном случае
