Но когда машина подъехала к зданию на Лубянке, Павлов уже решил, как ему следует поступить. Войдя в кабинет директора ФСБ Путилина, генерал сообщил о случившемся в самых общих чертах, проявив большую осторожность.
Павлов объяснил и перечислил все меры, принятые им на свой страх и риск.
— Надо поставить в известность контрразведку, — подытожил беседу Путилин. — Это я сделаю сам.
— Ясно.
— И подключить ваших сотрудников.
— Уже сделано.
— Я проинформирую министра обороны о случившемся.
— Министру это — ох, не понравится! — заметил Павлов.
— Да, это самый важный момент во всем этом паршивом деле. И ещё… Прежде всего, конечно, следует подумать, как вернуть похищенное, но и секретность в этом деле тоже важна. Поэтому причастных лиц следует изолировать и допросить.
— Вас понял. Постараюсь сделать все возможное.
* * *
Майор Юрин и два его помощника расположились в двух комнатах здания ФСБ в Новообнинске. Весь день напролет они допрашивали тех, кто имел хоть какое-то отношение к событиям, связанным с похищением «красной ртути». Часами они беседовали с каждым из солдат, сопровождавших груз во второй машине, задавали бесчисленное множество вопросов руководству «Центра» и персоналу, связанному с перевозкой «красной ртути».
Юрин лично занимался двумя — водителем фургона и его напарником. Водитель, Илья Михайлович Кузьмин, вызывал особый интерес Юрина.
— Вот, например, Кузьмин — он что, по-твоему, никакого отношения к случившемуся не имеет? — спросил он напарника.
Борис Зайцев, хитроватый напарник Кузьмина — ему было не больше двадцати — сделал вид, будто вопроса не понял:
— Это вы о чем?
— Вроде уже целый год вместе работаете…
— Ну и что?
— Ты дурачком-то не прикидывайся. Хорошо друг друга знаете, правильно?
— Ну.
— Он женат?
— Женат.
— А подружка у него есть?
— Есть. Живет в Видном под Москвой. Он на ней чуть не помешался. Нормальные деньги тратит на нее. Типа балует ее.
— Откуда знаешь?
— Да он мне столько раз показывал, что ей купил.
— И что, дорогие вещи?
— Все самое лучшее. Во дурак — тратится на шлюху.
— Откуда тебе известно, что она шлюха?
— Все так говорят.
— Ну ладно. Вернемся к той поездке. В тот день ты ничего за ним странного не заметил? Не спеши с ответом, подумай.
Но малый думать не привык, выпалил сразу:
— Ничего странного, был совершенно нормальный. Спокойный.
— А перед тем, как на вас напали, — тоже спокойный?
— Я бы так не сказал.
— Объясни-ка поподробней.
— Ну, обычно он в бутылку не лезет. А тут перед поездкой приключилась задержка, и он прямо взбесился. Потом гнал машину во всю мочь. Как будто куда опаздывал. Я сказал, куда нам спешить-то, так он меня послал подальше.
— Может, к даме своей торопился?
— Может быть…
— А когда бандиты напали на вас — как он себя вел?
— А ты слышал, как машина охраны вам сигналила, чтобы остановились?
— Слышал.
— Ну и что?
— Я ему говорю: вроде нам сзади сигналят. А он: у тебя в ушах звенит. И ручку приемника как крутанет, чтоб музыка была погромче.
— А ты чего не настоял на своем?
— А мне что, больше всех надо? Он же главный, не я. — Я одно знаю — меня эти ублюдки избили, а его и пальцем не тронули.
— Может, еще что припомнишь? Тебе не кажется, что он все заранее знал, а? Похоже ведь?
— Да еще как похоже! Мы же каждый раз в разное время выезжаем. Как это им удалось все так рассчитать — и время, и место? Уж насчет числа, на которое рейс был назначен, я и не говорю.
— Все верно, — согласился Юрин. — Пока мы тебя задержим. Может, еще вопросы возникнут.
После его ухода Юрин вызвал одного из помощников.
— Водителя проверил? Есть на него что-нибудь?
— Проверил. По оперативным данным Кузьмин связан с преступной группировкой Волкова, не напрямую, но связан. Волков помог Кузьмину откупиться от тюрьмы, куда он должен был загреметь. Кузьмин был замешан в ограблении квартиры, но от тюрьмы отвертелся — улик не хватило.
— Это интересно. Появилась серьезная версия. Давай-ка его сюда.
Привели шофера — он лениво развалился на стуле и со скучающим видом приготовился отвечать на вопросы. Его внешность и манеры вполне соответствовали тому представлению, которое сложилось у Юрина.
— Вы вели себя во время нападения на фургон весьма подозрительно, — начал он допрос.
Ответа не последовало. Юрин усилил давление и сразу перешел на «ты».
— Ты же слышал, как конвой вам сигналил. Почему не остановился?
— Ничего я не слышал.
— А напарник слышал и тебе сказал.
— Мало ли чего он вам наплетёт!
— Ты продолжаешь утверждать, будто не знал, что конвой отстал?
— Я ведь уже сказал.
— Та женщина в Видном, которой ты подарки делаешь, это твоя любовница?
— Ну и что? Это разве запрещено?
— Говорят, ты на нее много тратишь.
— Ну и что?
— Откуда у тебя такие деньги?
— Вы зарабатываете? Вот и я тоже.
— Знакомо тебе такое имя — Игорь Волков?
— Никогда не слыхал.
— А куда это ты так спешил с грузом «красной ртути»?
— Никуда не спешил. Ехал, как обычно. Мы, дальнобойщики, привыкли времени не терять.
— А говорят, ехал быстрее, чем всегда, — продолжал Юрин.
— Да пошли они — те, кто говорит…
— До тебя, видно, еще не дошло, — произнес Юрин со вздохом, — что дело оборачивается скверно. Милиция давно взяла тебя на заметку, за тобой и так много грехов, — а тут такое серьезное преступление. И ты единственный, на кого падает подозрение. Так что предупреждаю — ты задержан, допрос будет продолжаться до тех пор, пока я не буду знать всей правды. Или в тюрьму тебя отправим и обвинение будет очень и очень серьезным, потянет лет на десять. Лично я, — добавил Юрин, — поразмыслив, в твою непричастность не верю, хоть ты меня убей.
— Да в чем я виноват-то?
— А это уж мы разберемся. Во всяком случае тот, кто сообщил бандитам, в какое время и по какой дороге планируется перевезти «красную ртуть», сядет надолго. А ведь он не только это сделал — если покопаться в этом деле, там еще кой-чего наберется.
— Что наберется?
— Ты хоть знаешь, что это стратегический товар, который используется для производства ядерного оружия новейшего типа?
— Откуда мне знать? — всполошился Кузьмин.
— Вот и я говорю: ты нанес колоссальный ущерб нашей обороне. За это срок, как минимум, удвоят.
Кузьмин побледнел.
— Сколько меня здесь будут держать?
