холодном поту. Тебе повезло, что ты росла не с ним.
‒ Вы лишили меня всего! – не сдавалась Вероника.
‒ Я всего лишь провёл ментальных допрос твоего отца. Все свои преступления он совершил сам. Никто его не заставлял. Если тебе так хочется кого-то обвинить, обвиняй его. Он действительно заслужил своё наказание.
‒ Это вы чудовище! – она выскочила вперёд, хотела броситься на меня, но её поймал Орвин.
‒ Всё, Бестерли, беседы о прошлом закончены. Поговорим о настоящем.
Именно эта фраза стала для меня сигналом к действию. Да и выдержка дала сбой. Ведь пока мы тут мило общаемся, Бель страдает!
Первыми вырубил магов. Они стояли ближе и до них достал просто грубым ментальным ударом. Оба рухнули на пол, как подкошенные. А потом я подскочил к Бель и накрыл нас с ней самым сильным щитом, на который был способен. Он не пропускал ни людей, ни арбалетные болты, ни заклинания. Но сил на него тратилось уйма, потому даже мой резерв он был способен выкачать за пять минут.
Следовало спешить. Но снять Бель с цепи оказалось не так-то просто. Подъёмный механизм остался за пределами щита. Пришлось перерезать верёвки ножом, вырванным из ножен лежащего рядом мага. И всё бы хорошо, но с каждым мгновением я всё сильнее слабел, а нам ещё требовалось как-то выбираться из этого места.
Когда с путами на запястьях Изабель было покончено, она просто упала мне в руки. Стоять сама не могла, выглядела измождённой. Но сразу поспешила убрать ото рта тряпку.
‒ Я могу накрыть нас иллюзией непроглядной тьмы, ‒ прошептала тихо.
‒ Я тоже ничего не увижу, а ты не можешь идти.
‒ Но я слышала, что менталисты могут видеть чужими глазами, ‒ сказала вдруг.
‒ Для этого нужно слияние сознаний. А мне не пробиться к тебе.
‒ Я готова.
‒ Но…
‒ Готова, Эйт, ‒ она вдруг погладила меня по щеке и сама посмотрела в глаза, приглашая.
И я нырнул в её сознание, впервые не ощутив никакой преграды. Слияние прошло очень легко. Гораздо легче, чем бывало у меня обычно.
Но в момент, когда Бель была готова создать большую иллюзию тьмы, чтобы мы сбежали… дверь резко открылась, и помещение заполнили стражи.
В отличие от меня они не стали долго анализировать обстановку. Каждый из них хорошо знал свою работу. Арбалетчики успели выпустить всего по паре болтов, и сразу же были скручены и обезврежены. А уж Вероника со своим дражайшим дядюшкой и вовсе мгновенно оказались лежащими лицом вниз.
Казалось, прошло не больше десяти секунд, и всё было кончено.
Задерживаться в этом странном месте мне не хотелось ни капли. Изабель всё ещё не могла иди, потому я вынес её на улицу на руках. И даже не удивился, увидев там Лиама, рядом с которым нетерпеливо топтался Ильер. А вот присутствие с ними Дейрена оказалось полной неожиданностью.
‒ Мама! – выкрикнул Иль, едва заметив нас.
Он подскочил ближе, остановился, боясь прикоснуться к Бель.
‒ Ты… ранена? – спросил сын, дрогнувшим голосом.
‒ Нет, ‒ она ободряюще улыбнулась ему и попросила меня поставить её на ноги.
Правда, стоять могла только с поддержкой.
‒ Я просто много времени провела на весу. Ноги не слушаются. Нужно разогнать по ним кровь, и всё будет в порядке.
‒ Ну и напугали вы нас, ‒ сказал подошедший ближе Дей.
‒ Видимо, сильно напугали, раз уж ты оторвался от своих важных дел и стоишь тут, ‒ ответил я ему.
‒ Ещё как.
‒ Тогда, может, освободишь нас до завтра от дачи показаний? – попросил я друга.
Тот улыбнулся и кивнул.
‒ Это самое малое, что я могу для вас сделать. Идёмте, довезу до академии, ‒ сказал он и повернулся к Лиаму. – Истер, отличная работа. Вот теперь я тобой доволен. Чета Бестерли прибудет на допрос утром.
И направился к калитке, поманив нас за собой.
Глава 24. Слияние сознаний
Изабель Кайс
В карете я ехала рядом с Эйтаном. Он так и не отпустил меня, продолжал обнимать, оберегать, защищать. Будто не понимал до конца, что всё закончилось. Да я и сама пока ещё этого не осознала. Думаю, тут просто нужно время.
По дороге я молчала. Дей расспрашивал Эйта о случившемся, тот рассказывал устало, но подробно. Ильер внимательно слушал обоих мужчин и выглядел совершенно счастливым. А ещё он точно несколько раз назвал Эйтана папой, причём это слово вырывалось у него непроизвольно. Сам же Бестерли при этом так довольно улыбался, будто слушал самую прекрасную музыку в мире.
У ворот академии Дей с нами распрощался. Пообещал взять дело Вероники и её родственника на личный контроль, пригласил зайти к нему на чай после завтрашнего допроса и уехал.
Я уже могла нормально идти, но чувствовала себя безумно уставшей, потому не возражала, когда Эйт снова подхватил меня на руки и понёс. Но тут я заметила, что идём мы в противоположную сторону от моего дома.
‒ Куда ты меня несёшь? – спросила возмущённо.
‒ К целителям, ‒ ответил он с невозмутимым видом.
‒ Я совершенно здорова, ‒ поспешила возразить.
‒ У тебя запястья изрезаны в кровь. Я накинул заклинания обезболивания, но оно временное. Тебе нужна помощь целителей.
‒ Да там мелкие царапины. Дома сама обработаю.
‒ Вот сейчас не спорь со мной, ‒ упрямо ответил Эйт. – Это не моя прихоть, а вопрос твоего здоровья. У нас отличные целители. Быстро всё залечат, перевяжут и отпустят домой.
Спорить на самом деле не хотелось. Особенно при Ильере, который тоже пошёл с нами. Потому пришлось промолчать.
К счастью, в целительском крыле мы не задержались. Раны были неопасными и не особенно глубокими. Дежурный лекарь справился с ними за пару минут.
Убедившись, что со мной всё хорошо, Иль отправился в общежитие. Думаю, ему не терпелось рассказать друзьям о своём приключении. Эйтан вызвался проводить меня до дома и возражений тоже принимать не стал.
По дороге почти не говорили. Даже не будучи менталистом, я чувствовала между нами стену из скрытых эмоций и недосказанности. Понимала, что сама же её и выстроила, и рада была бы разрушить, но пока не находила слов.
Мы остановились у крыльца. Эйт отпустил мою руку, отвёл взгляд и сделал шаг назад. Он молчал, я тоже не спешила начинать разговор. Хоть оба понимали, что нам нужно поговорить. Но с чего начать?
Сказать, что я безумно скучала по нему
