помочь.
Он выглядел напуганным и растерянным, но кивнул, принимая мою правоту. А я… поддался порыву и впервые крепко обнял собственного ребёнка.
‒ Спасибо, что ты есть, Иль, ‒ сказал тихо, но он точно меня услышал.
Отпустил его, уже хотел уйти…
‒ Удачи, пап, ‒ сказал Ильер, глядя мне в глаза.
‒ И тебе удачи, сын, ‒ ответил я.
И ушёл. Но на душе теперь было совсем не так мрачно, а надежда на счастливое завершение всей этой истории стала гораздо больше.
По адресу из послания располагался маленький домик в бедном районе. Когда я постучал, хозяйка без слов выдала мне конверт и закрыла дверь. В этом послании тоже был адрес. На сей раз маленького магазинчика в трёх кварталах к центру. Но и там я тоже получил лишь новый адрес. Казалось, эта демоница Вероника играет в какую-то свою непонятную игру. Да, с одной стороны её действия выглядели странностями больного человека, но с другой – в них всё равно имелась своя логика. Ведь эта беготня по адресам могла запутать кого угодно, и дать возможно отследить любых преследователей или соглядатаев. Оставалась надежда, что люди Лиама настоящие профессионалы.
И вот, получив пятый адрес, я почему-то уже не сомневался, что именно там найду Изабель. Чутьё это подтверждало, но страха не было. Нет, я боялся за Бель, но не за себя. Главное – спасти её, а там, будь что будет.
Ливень немного стих, но идти приходилось по грязи и лужам. Я уже несколько раз сушил магией свои вещи, но они быстро промокали вновь. Тратить энергию на купол от дождя не хотелось, я знал, что силы мне пригодятся. А ещё появилась уверенность, что за Вероникой кто-то стоит. Сама студентка до всего этого вряд ли бы додумалась. Нет, она не глупая, но составлять запутанные планы вряд ли не умеет. Тут же явно поработал кто-то ещё. Некто куда более хитрый.
У перекошенной калитки я оглянулся, но не увидел на пустынной улице никого. Сжал в кармане монетку, данную Лиамом, медленно выдохнул и направился вперёд. Дойдя до ржавой металлической двери громко постучал и отошёл на несколько шагов назад.
Вскоре заскрежетал засов, створка отворилась, и на пороге появился высокий тип бандитской наружности.
‒ Проходи, ‒ сказал он, отступая в сторону. – Уж заждались. Особенно твоя краля.
Догадка подтвердилась. Вероника тут явно не одна.
Оценив противника, я всё-таки вошёл. Этот привратник не представлял для меня опасности. Не маг, вооружён только двумя ножами, но обращаться с ними точно умеет. И всё же с ним бы я справился без труда. Но интуиция подсказывала, что пока рано начинать драку.
Я шёл за провожатым по длинному коридору. Место это напоминало что-то вроде старого склада или цеха. Будто здесь когда-то что-то изготавливали, а потом забросили. Мы остановились у приоткрытой боковой двери, и дальше мне просто указали на вход.
Створку я толкал уверенно, страх и другие эмоции пришлось закрыть очень глубоко. Сейчас они могли всё лишь испортить. Лиам прав, мне нужна холодная голова и работающее сознание. В противном случае можно сразу объявлять себя проигравшим.
Но лишь стоило переступить порог, и весь мой настрой полетел в бездну. Бель была связана и подвешена за руки под самым потолком. Я смотрел на неё, не в состоянии отвести взгляда. А осознание, что она снова страдает из-за меня, давило на грудь огромной глыбой. Отец-защитник, как я мог втянуть её в это? Почему это случилось снова?!
‒ Бестерли, какая встреча, ‒ послышался справа мужской голос.
Я всё-таки повернулся, глянул на говорившего. Им оказался смутно знакомый мужчина в коричневом костюме и с седой головой. Мы определённо уже встречались раньше, но я пока никак не мог вспомнить при каких обстоятельствах.
Сейчас он сидел на стуле посреди просторной комнаты со столами и крюками. Это место уж больно напоминало скотобойню, вот только заброшенную. За плечом мужика стояла Вероника, возле Бель расположились двое магов, явно боевики. По углам комнаты заняли позиции двое арбалетчиков. И сейчас один из них целился в меня, другой ‒ в Изабель.
‒ Как понимаю, счёты у вас ко мне, ‒ проговорил я, обратившись к седому. На Бель старался не смотреть. Понимал, что могу просто не вынести её вида. – Отпустите тису Кайс. Она не имеет ко всему этому никакого отношения.
‒ Честно говоря, сначала я хотел поступить именно так, ‒ ответил он. – Но передумал. Не стоит оставлять дела незавершёнными. Это всегда заканчивается плохо. В прошлый раз я уже оставил эту красотку в живых. За что и поплатился… жизнью брата и пятнадцатью годами каторги.
Вот теперь я понял, кто именно передо мной. Ведь именно этот гад когда-то предупреждал меня, что если продолжу ментальный допрос графа Тереса, то дорого за это заплачу. Его потом арестовали, как подельника обвиняемого. Именно он был виновен в избиении Бель. Тогда суд приговорил его к пожизненной каторге. Так какого демона он делает здесь?!
‒ Орвин Терес, ‒ сказал я, мысленно прикидывая, кого из противников нужно отключить первым.
Хорошо бы сразу всех, но это может обернуться выжженным сознанием. А здесь пострадавший студент. Вот сидит в углу и держится за голову. Ему и так досталось.
‒ Брат Винстона Тереса, осуждённого за многочисленные убийства и организацию покушения на Его Величество, ‒ продолжил я. – Сбежал с каторги?
‒ Сбежал, ‒ усмехнулся тот. – И пришёл возвращать долги.
‒ Зачем втянул в это девчонку? – спросил, указав взглядом на Веронику. Хотя она выглядела довольной, а в её взгляде сияло торжество.
‒ Поверьте, лорд Бестерли, мне есть за что вас ненавидеть, ‒ сказала она. ‒ Именно из-за вас моя семья лишилась титула, земель, богатств. Всего. А я лишилась будущего.
‒ Что-то не припоминаю подобного, ‒ ответил ей.
В мыслях всё ещё пытался придумать наиболее эффективную стратегию нападения. Первыми нужно обязательно отключить стрелков. Затем – магов. Только сделать это так, чтобы маги не отключили меня. А вероятность этого очень высокая.
Слишком много противников, а я не боевик, хоть общий курс боевой магии и проходил, но это было очень давно.
‒ Граф Винстон Терес был моим отцом! – со злостью заявила Вероника.
‒ Он был настоящим чудовищем, ‒ я смотрел на неё с сочувствием.
‒ Он любил меня!
‒ И убивал людей просто за то, что те не разделяли его взглядов или решений. Некоторых с особой жестокостью. Поверь, я видел его воспоминания. И до сих пор просыпаюсь ночами в
