Все, теперь обоих гоблинов отсюда и бомбой не выгонишь.
Мне же предстояла долгая дорога домой. Не очень долгая, всё-таки таксисты присматриваются к голосующим, а не к их босым ногам, но ехать пришлось изрядно, час с небольшим. За это время я довел чистокровного человека, восседавшего за рулем, до нервного тика — уж больно вкусно выглядела его шея с заднего сиденья. Толстая такая, мясистая, потная. Фу, дрянь-то какая. Ладно с полуэльфийкой повезло, она была сексуальная, голая и хорошо помытая, а вот так, губами — и мужика трогать⁈ Да у меня желудок наружу вывернется!
Кровавик ему тоже не дашь подержать, он же за рулем. Да и мало кто соглашается на подобное, даже за хороший звон. А и пофиг, домой же еду.
Дома хорошо. Там ванная, там туалет, там Алиса. Там вечно строгает что-то Шегги, у которого можно посидеть с пивом. Или послушать мелкую Шпильку, взахлеб рассказывающую какую-нибудь нелепую мелочную ерунду.
Домой.
Глава 20
Предъявленные счета
Когда родной дом тебя встречает выбитой входной дверью — это не к добру. Пусть у меня раньше дома-то особо не было, но дверь выбивали в гостиницах, ночлежках, съемные квартирах, постоялых дворах, игорных домах и, конечно же, в борделях. С последними всегда было все неладно. У большинства бордель-маман просто чутье какое-то на вампиров, а то, что мы серьезные разумные, оперативные агенты Всеобщего Правительства, знает мало кто. В большинстве Срединных Миров о нас ходят байки как о кровососущих повелителях ночи, похищающих девок и крадущих младенцев. Не зря, разумеется. Я невинный страдалец из-за своих сородичей, но куда деваться?
Вся эта муть промелькнула у меня в голове, пока бежал, шлепая босыми пятками, к дому. Стратегия, тактика, присмотреться, провести разведку, придумать план?
Нет.
Страх и нервное напряжение «птенца» ударили по моей усталой голове еще когда я сидел в такси. Наша связь, приглушенная ранее городом и расстоянием, моментально превратила Конрада Арвистера в гневную несушку, прущую напролом прямо в расставленный охотником капкан!
Впрочем, «охотник» вовсе не сидел в засаде, а вовсю долбил подвальную защиту, за которой и пряталась Тарасова. Он, точнее она, даже и не заметила моего появления, пока…
— At’yalt! — рявкнул я, делая резкий жест в сторону увлеченной своим нехорошим делом гадины. Моментально сформировавшиеся из стен призрачные цепи стеганули по ней, отбрасывая к стене. Не успело её тело удариться о дерево, как цепи появились вновь, связывая и сковывая… Екатерину Тау.
— Аркана Тау, — хрипло прокашлял я, — Паршиво… выглядите.
Теперь вижу, что меня прокляли не боги. Ладно бы если три полуэльфа в день, тогда да, Саваоф вполне мог за неправедно обнятого Валеру мне и устроить проблемы, но Екатерина была четвертой. Или третьей с половиной, потому что её внешний вид даже на десять процентов не соответствовал понятию «паршиво».
Выбит левый глаз и сожжены почти все волосы на голове, кожа обожжена и уже началось формирование пузырей. В приоткрытом рту виден недостаток зубов, губы разбиты в хлам. Дальше хуже. Царапины… нет, не царапины, такие темные канавки оставляет «галемская плеть», это даже не защитная магия, это что-то вроде граблей, положенных на пол. Екатерину перешибло «плетью» от души, ей сейчас должно быть невыносимо больно. Левая рука без трех пальцев, почерневший бок, четыре запекшиеся борозды от «когтей гидры» на бедре…
Одежда? Какая одежда? Лохмотья. Екатерина выглядела ужасно, буквально восставшим мертвецом. Она что… штурмовала мой дом со входа?
Вот дура.
— Арви… — просипела прижатая цепями к стенке главврач больницы.
— Очень плохо выглядите. Вам к врачу надо, — не стал дослушивать я свою фамилию, — Только…
О, а теперь к стенке лечу я. Как неожиданно. А какая она твердая. А как хрустят мои косточки. И головка что-то бо-бо.
— Как ты это сделала? — бормочу я, пересчитывая звездочки, — Без жестов, без слов…
— Ты знаешь ответ, подлец! — изо рта поломанной, но удивительно бодрой врачицы доносится не речь, а хриплое карканье, — Прекрасно! Знаешь!
Она уже стояла свободной, напряженно вытянув ко мне руки, явно поддерживая какую-то магию.
— Ну, одно дело слышать… — я поморщился, пытаясь разорвать невидимые оковы, — … а другое дело видеть. У тебя во лбу никакой фигни не горит…
— Горит? Фигня? — недоуменно моргнула бывшая красавица единственным глазом, а затем встрепенулась, — Ты про Печать? Печать Служения? Как у Вольтера?
— Так звали лося…? — чертов лось даже в такой ситуации не давал мне покоя. Вы бы его видели. Очень большой лось. Внезапный большой лось. Ты выглядываешь из-за угла избушки, а двора нет, ничего нет, один сплошной лось.
— Какого лося? — содрогнулась ворвавшаяся ко мне в дом женщина, оказавшаяся могущественным магом непонятной квалификации, — Я про тролля, моего тролля. Если ты здесь, значит Вольтер мертв. Как ты его убил?
Убил. То есть просто убежать я не мог. У громилы было на меня наведение.
— Выстрелил в ногу, он развеялся пылью, — честно ответил прижатый к стенке я.
— Как…? — мотнула головой Тау, создавая впечатление, что все её раны, ожоги и даже смертельные для любой женщины повреждения внешности лишь какая-то незначительная ерунда, — Как? А… ты от него бегал, хитрый ублюдок. Бегал, пока Печать не сожгла бедняжку…
— Забери свои слова назад, — проворчал я, стискивая зубы, — Про ублюдка…
— Какой ты нежный, Арвистер, — оскалилась Тау, демонстрируя прореженные зубы, — Да, я знаю твою историю, знаю, что ты последний, кого можно было бы назвать ублюдком! Но это не помешало тебе обойтись по ублюдски со мной! Великий Блюститель нарушил своё слово!
— Да ничего я не нарушил, — издевательски улыбнулся я, — Тебе просто не повезло в том, что я искал одновременно двух волчеров-одиночек. Найдя твоего Штраусса, я просто заставил полицию начать поиск второго. А они пришли к тебе, да?
