— А, может, нам легче было бы изловить Мастера стихий? — спросила Екатерина.
— Стихия и есть стихия, — сказал Следаков. — А остановить стихию ещё не удавалось никому…
* * *
Мирон лежал на диване. Голоса не унимались, не давая ему покоя.
Он вспомнил, с чего всё это началось. Тавричев, будучи ещё совсем ребёнком во время грозы забрался на дерево, и прямо в него ударила молния. На несколько дней Мирон впал в кому. А когда вернулся, он начал слышать ИХ. Разговор ручейка. Шёпот костра. Пение ветра. В прямом смысле слова. В течение всей его жизни голоса то усиливались, то ослаблялись, но в покое они не оставляли его не на минуту. Самым страшным для Тавричева было когда они брали над ним верх, чтобы осуществить свои дьявольские планы. Мирон был для них всего лишь посредником, инструментом, с помощью которого они действовали, устраняя нежеланных себе людей.
— Замолчите! — прошептал Мирон. — Пожалуйста, замолчите!
Но голоса и не собирались умолкать. Они, посмеиваясь над ним рассказывали о своих новых планах. Расправиться с неугодными политиками для них было только началом…
* * *
— Я не понял, — проговорил Хмуров. — Вы запугиваете меня землетрясением?
Следователи стояли в огромном доме депутата. Вместе с Олегом на них взирали две пары глаз овчарок.
— Вам угрожает Стихия, — проговорил Следаков. — Вы можете мне не верить, но сама природа восстала против ваших действий…
— Не рассказывайте мне сказки, майор! — строго произнёс Хмуров. — Вечно ваша полиция что-то придумывает. Когда проводите учения по нашей эвакуации — на нас, видите ли, напали кошки. Когда вокзал не подготовлен к встречи президента — взбесились скелеты.
Я не могу сказать, что вы мне всё врёте. В случае с Борисом Кульниковым не исключён поджог. Но мои парни, — он похлопал по боку одну из овчарок. — Они учуют любую дрянь. Так что я отказываться от своих убеждений не буду. Уж извините, майор. В сказки я перестал верить в семь лет.
— Вы можете не верить в сказки, — уходя, проговорил майор. — Но поверить в то, что происходит вокруг, иногда тоже бывает полезным…
* * *
Тавричев стоял на побережье моря. Прямо перед ним стоял дом Хмурова.
— О, да! — произнёс Голос Огня. — Сожги его к чёртовой матери! Пусть сгорит заживо в нескольких метрах от воды!
— Убей его тайфуном! — завертелся Голос Ветра.
— Землетрясение! — настаивал Голос Земли. — Устрой ещё одно землетрясение! Будет смачно! Будет круто!
— Ты ещё ни разу не прибегал к силе воды, — бурчал Голос Воды. — Устрой наводнение!
— Заткнитесь! — в который раз воззвал к ним Мирон. — Вам не завладеть мной на этот раз!
— Завладеем! — пробурчал Голос Воды. — Причём с лёгкостью!
У Тавричева началась дикая головная боль. Он зажмурил глаза и схватился за виски.
Волна поднималась.
* * *
В машине Шарова сидели три следователя. Они направлялись к дому Даниила Плёткина. Следаков о чём-то разговаривал по телефону. Вскоре он положил трубку и обратился к Виталию.
— Всё случилось, как мы и ожидали, — сказал майор. — Наводнение. У Хмурова не было ни шанса. Утоп вместе с собаками.
— Не спасли овчарки-то! — отметил Шаров.
— Что ж, остался один Плёткин. — подытожил Следаков. — Надеюсь, хоть он нас послушает.
Вскоре все трое уже сидели в комнате у депутата.
— То есть, вы хотите сказать, что меня хотят убить? — спросил Даниил.
— Да, — сказал Следаков. — Причём весьма необычным образом. На вас собираются напустить стихию.
Плёткин долго смотрел на майора, а затем зашёлся хохотом.
— Уж чем-чем, а стихией мне ещё не угрожали! — ржал Даниил. — Что там, лес восстал против своих недоброжелателей? Решил придушить их своими корнями? Да это же просто смешно!
— Вы зря иронизируете, господин Плёткин. — произнёс Следаков. — Лес, конечно, не ополчился против вас. Против вас ополчилась сама природа. И тут уж ничего не поделаешь. Стихии ничего не противопоставишь.
— Всем своим врагам я могу что-либо противопоставить, — молвил Даниил. — У меня есть шестнадцать вооружённых охранников, которые, к тому же превосходно дерутся. Так что опасаться за мою жизнь не стоит.
— Вы не понимаете, — проговорил майор. — Это не шутки. Хмурова смыло наводнением. Кульников сгорел. Сергеев умер из-за землетрясения. Неужели это никак не может пробить ваш мозг?! Неужели вы до сих пор не верите в то, что у стихий есть разум?!
Плёткин перестал ржать. Он резко поменялся в лице.
— Шутка затянулась, майор, — проговорил Даниил. — Похоже, я понял, что у вас на уме. Вы один из этих… «зелёных». Ярых сторонников нашего родного леса. Запугиваете меня всякими страшилками. Я своего мнения менять не намерен. А теперь я попрошу вас покинуть мою комнату, пока вам в этом не помогла моя охрана.
Три качка вышли из тени и стали прямо напротив сыщиков.
— До свидания, майор! — сказал Плёткин Следакову перед тем как закрыть дверь.
— Бестолковый дурак! — в сердцах проговорил майор, когда они вместе с Шаровым и Соловьёвой вышли из дома Плёткина.
— Что теперь делать, Фёдор Андреевич? — спросила Екатерина.
— Устроим засаду! — сказал Следаков.
— Как? — не понял Виталий. — Сами?
— Сами, Виталик, сами, — проговорил майор. — Сомневаюсь, что начальство поверит нам…
* * *
Мирон Тавричев стоял на краю обрыва. Его обдувал ледяной ветер. Руки сжались в кулаки. Из глаз сбежали две непрошенные слезы.
С этого места открывался прекрасный вид на роскошный дом Плёткина.
— Ударь по нему ветром! — выл Голос Ветра у Мирона в голове. — Пусть он узнает, что такое сила торнадо!
— Я… не… хочу… убивать! — произнёс Мирон.
— Тебя никто не спрашивает! — резко перебил его Голос Ветра. — Так пусть же веселье начнётся!
Тавричев закрыл глаза и сжал кулаки так сильно, что из них потекла кровь.
* * *
Следаков, Шаров и Соловьёва затаились на довольно большом расстоянии от дома Плёткина. Чтоб, не дай Бог, не прибило.
— И долго ещё ждать? — спросил Виталий.
— Думаю, нет, — ответил Следаков. — В последнее время Мастер стихий действует быстро. Скорее всего, он объявится в ближайшее время. Только вот как он будет атаковать…
— Господи, ну и ветрище! — кутаясь в куртку, произнесла Екатерина.
— Ветер! — осенило майора. — Ну конечно! Четвёртая стихия!
— А вон туда гляньте! — Шаров указал на вершину утёса. — Это, случайно, не наш Мастер?
Следаков поднял взгляд.
— На 80 процентов я уверен, что это он! — проговорил майор.
