— Чтобы объяснять приказы, нужно время, а у нас его может и не быть. По возможности я постараюсь объяснять все, но я должен быть уверен, что вы послушаетесь меня и без объяснений. А иначе вам лучше на некоторое время остаться снаружи, когда мы доберемся до корабля.
Я не стал рассуждать на тему о том, что выполнять приказы, если вы их понимаете и согласны с ними, совсем не то, что беспрекословно их выполнять. Я был ужасно рад, что она здесь, и мне было ужасно трудно признаться себе в этом.
— Согласна. Пожалуй, вы правы, я тоже на время упустила из виду нашу конечную цель.
— Что значит — тоже?.. — начал было я, но Тэйра прервала меня вопросом:
— Вы уверены, что корабль все еще здесь? Я не чувствую никакого притяжения.
— Вы и не можете его чувствовать. Мы свободно падаем на корабль, с нами происходит то же, что в падающем лифте — мы находимся в невесомости, но знаем, что движемся в определенном направлении, — говоря это, я включил детектор массы.
— Корабль над нами, — сказал я. — Мы падаем на него вниз головой.
— А долго мы будем так падать?
— Еще несколько минут. Так что успеем развернуться головами вверх. А если и не успеем, то удар будет несильным, и мы не пострадаем. Наша скорость не может превысить скорости ухода, а она здесь меньше девяти метров в секунду.
— По-моему, это очень много.
— Другими словами, это все равно что в нормальной гравитации упасть с высоты менее четырех метров. Но такую скорость мы бы развили, если бы летели к кораблю из бесконечности. Фактически она будет раза в два меньше. Но не важно, давайте перевернемся в нормальное положение и приземлимся на ноги.
— Давайте. В конце концов у меня их две, если сломаю одну, обойдусь другой как-нибудь.
— Все будет нормально. — На самом деле сохранялась одна опасность, но предотвратить ее мы все равно не смогли бы, поэтому я решил попусту не нервировать Тэйру: если бы корабль начал менять положение, а мы оказались в этот момент близко к точке гравитационного искривления, то превратились бы в хорошо спрессованный брикет субатомных частиц.
Мы крепко сцепили наши руки, и я начал проводить переворот в пространстве с помощью двигателей моего комбинезона. Движение было неощутимо, и я понял, что маневр окончен только по показаниям детектора масс. В этот момент последовал легкий толчок — двигатели выдали последний импульс, останавливая наше вращение.
Я отстегнул один из наплечных фонарей и посветил вниз. Ничего, кроме наших ног в тяжелых башмаках, видно не было.
— Вы уверены, что корабль внизу? — спросила Тэйра.
— Детектор масс утверждает, что корабль внизу.
— А детектор масс не может ошибаться?
— Маловероятно. И не забывайте, что мы в десятом слое, свету требуется много времени, чтобы долететь до корабля и вернуться…
— Вот он! Корабль!
Точно! Внизу появилось пятно с лиловатым оттенком, это был свет моего фонаря, отразившийся от обшивки «Красного смещения».
— Мы летим туда ужасно быстро, — сказала Тэйра.
— Не так быстро, как кажется. Мы приближаемся к кораблю, свет от него достигает нас все быстрее и быстрее, и то, что происходило в течение десяти секунд, мы видим сжатым до шести — восьми. Это все равно что смотреть на свое отражение, постепенно приближаясь к зеркалу.
— Придется поверить на слово, — сказала Тэйра. Но голосу чувствовалось, что я ее не убедил.
— В любом случае скоро будем тормозить. — Я выждал несколько секунд и включил двигатели, чтобы погасить скорость и выровнять крен, возникающий из-за смещения нашего общего центра тяжести. Фиолетовый отлив корпуса сразу исчез, сменившись нейтральным серым цветом.
Мы зависли в полуметре над обшивкой корабля. Я отключил двигатели, и мы приземлились плавно, как пушинки.
— Сюда, — сказал я, показывая направление лучом фонаря туда, где я разглядел переходный шлюз. Проще было дойти до него пешком, чем маневрировать с помощью двигателей.
Продвигаясь рядом со мной, Тэйра сказала:
— Я думала, у гиперкосмических кораблей есть опознавательные знаки на обшивке.
— Наверно, оказалось дешевле не рисовать их, а просто сказать всем, что они есть.
Я наклонился к крышке шлюза и набрал свой код. Я очень надеялся, что соратники Уэйда не догадались изменить его. Конечно, они ожидали сообщений от него по передатчику, но на их месте я бы позаботился и о таком непредвиденном варианте.
Если бы нам не удалось войти в шлюз, оставался еще один путь, но очень рискованный. Я мог провести очень аккуратные подсчеты, подпрыгнуть точно на нужную высоту и, падая обратно, транслироваться в девятый слой. Потом, точно измерив необходимую задержку, я мог транслироваться обратно в десятый слой и появиться прямо из воздуха на седьмом уровне «Красного смещения». Конечно, при малейшей ошибке в расчетах там появились бы только мои ноги, безжизненно болтающиеся под потолком, с атомами которого перемешались бы атомы моей головы. Или наоборот, ноги вросли бы в пол…
Люк не открылся.
Я ввел код еще раз, сильно надеясь, что в первый раз ошибся, так как думал совсем о другом. И верно, теперь крышка шлюза бесшумно распахнулась настежь, и свет начал просачиваться наружу, обтекая края люка. Я открыл крышку до отказа и заглянул внутрь. Шлюз был больше похож на огромный пустой холодильник, чем на ворота родного дома.
— А свет внутри всегда включен? — спросила Тэйра, будто читая мои мысли. В ее тоне слышалась знакомая озорная усмешка. Забавно, что два взрослых человека могут думать о пустяках, находясь в экстремальной ситуации, как мы сейчас. Должно быть, это была защитная реакция психики.
— Хотите закрыть крышку, а потом очень быстро открыть? Да, здесь можно успеть заметить, зажигается, при этом свет или нет, — с этими словами я поднял Тэйру на руки, перенес через край люка и опустил на пол. Это вызвало непрошеную ассоциацию — по старинной традиции жених на руках вносит невесту в дом. Вот только «Красное смещение» — это не наш дом…
— Ваше радио включено? — спросила Тэйра через мгновение. — Вы слушаете?
— Да, конечно. Вы что-то сказали?
— Я спросила, куда мы пойдем дальше.
Перебираясь через край люка и спускаясь на пол, я задавал себе тот же вопрос:
— Думаю, лучше ударить с двух сторон. Я пойду на мостик, а вы освободите пленников, запертых в бассейне. Из банды Уэйда на корабле осталось всего двое, и оба, конечно, будут на мостике.
Верхняя крышка люка закрылась, и в камеру шлюза пошел воздух. Когда давление выросло до нормального уровня, я жестом показал Тэйре, что можно снимать шлем.
— Вы уверены? — спросила она. — Последний раз вы потеряли сознание, когда сняли шлем в шлюзе.
