последний прячется, нужно его ос… ладно, проехали.
Не успел я указать, где находится интересующий меня оборотень, как кто-то меткий из моих разнес ему голову. Да что за невезуха!
— Все, вроде бы? — неуверенно произнес Филин, командир моей Волчьей Сотни.
Мы немного постояли, потом, настороженно поводя стволами мушкетов, спустились к дороге. Именно здесь, между двумя склонами, сжимающими дорогу между собой, нас оборотни и подловили.
— Вроде все. Ладно, давайте соберем наших погибших — и к дому…
— Смотрите, еще один!
Откуда-то из-за придорожных кустов выскочил серый волчара и стрельнул в сторону леса. Стрелец азартно вскинул мушкет…
— Не стрелять! — выкрикнул я, для верности опустив рукой ствол его мушкета, — Не стрелять!
Волк, который весь бой прятался в кустах, остановился у толстой сосны, повернулся к нам… Вытянулся в человека, посмотрел на меня… Выдержал мой ответный взгляд и снова волком прыснул, скрываясь за деревьями.
— Почему не стрелять? — спросила меня, подходя, Клава, — Он нас убить хотел.
— Хотел бы — стрелял бы.
Нет, может, конечно, он в отряде был не шутер, а какой-нибудь хил или баффер, но что-то мне подсказывает что-то другое…
Клава задумчиво посмотрела в сторону леса, туда, куда убежал оборотень:
— Ты думаешь, братик…
— Думаю, сестренка.
4
Как вы уже, наверное, поняли, дети Эрлка остались проблемой. Они с переменным успехом нападали на деревни и проезжающие возы, пакостили по мере сил и возможностей, а что с ними делать — я не знал. Выходить биться по-честному в чисто поле они не желали — да и я бы на их месте не желал — а как победить врага, который бьет тебя там, где может ударить и прячется в бесконечных алтайских лесах — я не знал. Разбить их на поле боя невозможно, перебить их всех — тоже, найти их логово и разгромить… Мысль, конечно, хорошая, но, как я подозревал, какого-то единого логова у оборотней просто не было. Так, соберутся где-нибудь, скоординируют действия — и вновь разбегутся по норам. Пытаться их выследить… ага, волка в лесу выследить. Как бы они тебя не выследили, а люди у меня не бесконечные.
Пока что в голову пришло только два способа с ними справиться.
Первый — сделать так, чтобы нападения стали для оборотней тупо невыгодными. Так, чтобы при каждом нападении они теряли больше своих, чем я — своих. А в идеале — чтобы они своих теряли, а я — нет. А раз оборотни чаще всего нападают на безоружных крестьян — на меня они, подозреваю, наткнулись случайно и просто решили воспользоваться случаем — значит, сделать так, чтобы безоружных крестьян у меня не осталось.
Дать им оружие. Собрать, так сказать, народное ополчение, аки Минин и Пожарский в моем времени. Здесь-то Смуты не было и Минин, подозреваю, спокойно прожил жизнь торгуя мясом в своей Костроме или откуда он там был родом — у меня по истории все же четверка, а не пятерка.
С оружием и порохом проблем не было, можно было, при желании вооружить все моих крестьян, вплоть до грудных младенцев. Проблемы были в другом…
Во-первых, крестьяне оружием владеть не умеют. Огнестрельным, я хочу сказать. Так-то с ножом и топором среднестатистический крестьянин обращается так, что я бы против него деньги не поставил. А вот стрелять и перезаряжаться — вопрос…
Во-вторых — здешний огнестрел не современный огнестрел. Ну выстрелит крестьянин раз, ну, допустим, попадет… Одного оборотня он завалит, благо, серебряные пули для этого не требовались, как выяснилось. Но поодиночке оборотни не нападают, а если крестьян соберется человек пять — так оборотни на них и не нападут, скорее всего. Хотя… Такая проблема может разрешиться, если вооружить крестьян — картечницами. Тут и целиться особо не надо, сноп картечи сметет все в окрестностях, и одним удачным выстрелом можно сразу нескольких положить…
А вот в-третьих… Раздать-то крестьянам оружие легко. А вот собрать его обратно будет уже посложнее. Пуще того — в некоторых головах может закрасться мысль: «А зачем это мы должны боярину что-то там платить, если у нас есть оружие?». Вооот. Как бы мне после оборотней от собственных крестьян не пришлось отбиваться. Не зря при царе, насколько я помню, казаки были от налогов и податей освобождены. Видимо, тот, кто этот закон придумал, ясно представил себе проблемы сбора налогов с вооруженных людей. В США с этим вопросом, правда, в свое время как-то справлялись… В общем, такое решение, что над ним еще думать и думать.
Было и второе решение, пришедшее мне в голову вот буквально только что. Но про него я не расскажу, потому как боюсь сглазить.
5
Помимо оборотней, террорзирующих мои деревни, были у меня еще несколько проблем. Вернее, было у меня их не несколько, а полный вагон, но то были проблемы решаемые, хозяйственного плана, к ним нужно было только силы приложить. А вот с двумя я даже не знал что делать.
Первое — я не имел никакой связи с Москвой и Русью вообще. Нет, понятно, что от меня до ближайшего русского форпоста, Омска, месяц пути, так что никто ко мне рассказывать новости не попрется. Но ведь у меня оставлены два волшебных зеркала для связи. Одно — на Москве, у моего человека, второе — во Пскове, у отца.
И ни одно не отвечает.
Нет, понятно, что зеркало — предмет хрупкий и может разбиться. Полезла, к примеру, отцова служанка пыль с него стереть, да и урони из своих кривых культяпок. Вот тебе и минус связь. Но, блин, не у обоих же! Что-то я как-то напрягаюсь. И что делать — неизвестно, гонца с новым зеркальцем если и отправишь, так он только через три месяца доедет.
А, и вторая проблема…
Мне продолжает сниться ТА женщина.
Та, которая, хоть и одета по здешнему, в сарафан и кокошник, но откуда-то знает мое настоящее имя. Та, которая вроде бы прекратила приходить ко мне в сны с появлением оборотней, но, когда их налеты стали уже привычны и из разряда «Боже! Кошмар! Что делать!» превратились в «Опять? Мда, печально…» — она снова в сны вернулась. Вроде ничего и не делает, сидит и смотрит на меня, улыбаясь, и улыбка у нее такая, хорошая и добрая, но от этих снов у меня почему-то мороз по коже, как будто они означают что-то очень нехорошее.
А сейчас она начала не просто сидеть,
