— В демонических книгах пишут, что вампиры появляются в результате греховной связи ведьм с бесами.
— Кто его знает, может и так, — согласился Охотник. — Я думаю, что рождаются они женщиной, потому как очень уж на людей похожи. Отличить их бывает очень трудно.
— А как же чеснок, зеркала, тень? — спросил Лука.
— Это вы тоже, небось, в своих демонических книжках вычитали, — съязвил Охотник. — А теперь послушайте, как оно на самом деле. Никаким чесноком вампира не испугаешь. Святая вода, кстати, тоже не помогает. Разве что против упырей, да и то так только — отпугнуть. Тень вампиры отбрасывают точно же такую, как мы с вами. Насчет зеркал… Не знаю, может они зеркал и не любят, но отражаться в них отражаются. Сам видел. Вот теперь и подумайте, легко ли вампира распознать?
— Так что ж, выходит, нет никаких средств? — растерялся Петр.
— Есть все-таки средства. Охотник покопался в своей сумке и достал распятие.
— Вот. Видели? Серебряное распятие. И не простое, а освященное. Это настоящая реликвия. Оно принадлежало когда-то святому Аврелию. Обошлось мне в огромные деньги.
Петр бережно принял распятие, осмотрел.
— Как же оно действует на нечисть? — поинтересовался Иоанн. — Убивает их?
— Убивать, конечно, не убивает, а вот распознать по нему вампира можно. Ни одна ведьма, ни один колдун и никакое другое дьявольское отродье не возьмет этот крест в руки. Проверено.
— Ясно. А как можно умертвить вампира? Правда ли, что против него действует только серебро или осина?
— Неправда. То есть действовать-то оно действует, но другим оружием вампира тоже поранить можно. Убить — нет. Убить действительно можно только серебром или осиновым колом. Вот так-то.
— Скажи, Михаил, а ты в Каменке еще не был? — спросил Петр.
— Нет. Не был и не поеду.
— Почему так?
— Потому что я знаю — вампиры сами меня найдут. Я ведь отчего именно в этом доме поселился? Хозяйская дочь, Мария, проходила обучение в замке графини Ла Карди, и подруга ее тоже. Из этого же села.
— Опять ты за свою графиню… — поморщился Лука. — Причем же тут госпожа графиня?
— Вот когда за ними приедут, тогда и узнаете, при чем. Мне остается только ждать. Скажите, сколько народу в Каменке пропало?
— Пять девушек пропало.
— Угу. Так вот, предлагаю вам съездить туда и разузнать, учились ли они в замке у графини. Если нет, тогда я отступаюсь от дела, поступайте, как знаете. Но если нет… — Охотник нахмурил брови. — Если нет, то пообещайте, что будете делать так, как я говорю. Согласны?
— Съездим мы в любом случае, — сказал Петр решительно. — Но ничего обещать не будем. Я могу тебе пообещать только одно — что возьму тебя в наш отряд. Только при условии: я руковожу группой и все должны беспрекословно мне подчиняться.
— Ладно, идет, — согласился Охотник. — В одиночку я все равно ничего не добьюсь. А вы что же, на этот раз в монахов наряжаться не будете?
— По мере необходимости будем. Рясы у нас с собой.
— И для меня найдется?
— Нет, к сожалению, об этом мы не подумали… Придется тебе уж как-то так.
— Так я и знал, что святого из меня не выйдет, — с улыбкой посетовал Охотник. — Ну ладно, давайте-ка чайком побалуемся…
Клерики принялись за чай.
Охотник глянул в окно.
— Где это хозяева ходят? Вечер уж на дворе, а их все нет. Пойти поискать, что ли?
В это время на крыльце послышался топот и в избу вбежал Севастьян.
— Нету дома Марии? — торопливо спросил он.
— Не-е-ет, — протянул Охотник в удивлении. — А что такое?
Севастьян сел на лавку и охватил голову руками.
— Пропала.
— Что?! — закричал Охотник, хватая Севастьяна за рукав. — Как пропала?
Севастьян развел руками.
— Сам не пойму. Собирали мы грибы в лесу. Как стало темнеть, собрались домой. А Мария с Мартой говорят: мы, мол, через сад домой пойдем, яблок по дороге насбираем. Ну, говорю, идите. Я-то уж с пару часов, как домой вернулся. Копаюсь себе на огороде, вижу — сосед, Марты отец. Ну что, спрашиваю его, не пришла Марта домой? Он говорит: нет. Тут я встревожился, пошли мы с ним в сад. Все обыскали — нет никого. Побежал я домой, а ее и тут нет…
Охотник схватил с полки лук и выбежал. Иоанн и Петр последовали за ним.
— А людей не пытал, может, видел кто-нибудь? — принялся расспрашивать Севастьяна Лука.
— Да спрашивал я уж. Никто их не видел…
Иоанн, Петр и Охотник вернулись поздно ночью.
— Ну что? — спросил Лука.
— Исчезли, — устало сказал Петр.
— Увезли их, — сообщил Охотник. — В карете. Запряженная четверкой и еще не меньше двух конных. Если бы не ночь, можно было бы пойти по следу.
— Теперь уже не догоним, — сказал Иоанн.
— Теперь не догоним, — согласился Охотник. — Надо с утра выезжать.
— Куда выезжать? — не понял Лука.
— В путь-дорогу. В замок Каралхо.
— И что ж мы там делать будем?
— Вампиров истреблять будем! — прошипел Охотник, приблизившись к Луке. Понял?
— Михаил, остынь! — Петр взял Охотника за плечо. — Раз я сказал, что поедем, значит так оно и будет. — Погоди-погоди, Петр, — обеспокоено сказал Лука. — Ты что ж это надумал, а?
— Надумал я вот что. Завтра рано утром отправляемся в путь. Я решил, что действительно стоит съездить к графине Ла Карди в гости и разобраться на месте, что к чему. По дороге заедем в Каменку и разузнаем там о пропавших девушках.
— А как же…
— Я, кажется, четко и ясно выразился! — перебил Луку Петр.
— Хорошо.
Севастьян смотрел на гостей, ничего не понимая.
— Ну что ж, — Петр посмотрел на хозяина и натянуто улыбнулся. — Пора отдыхать. Завтра нам предстоит тяжелый путь…
С того момента, как лошадь воеводы захромала и он пересел в карету управляющего, Иосиф не проронил ни слова. Он равнодушно глядел в окно, избегая взгляда воеводы. Несколько раз принимался читать предусмотрительно захваченных с собой «Героев Меча», но мешала тряска.
Воевода поглядывал на управляющего насмешливо, пряча улыбку в густой черной бороде. Наконец он не выдержал.
— Интересно пишут? — спросил он, указывая на книгу в руках Иосифа.
— Да, занимательно, — сухо ответил Иосиф, для виду переворачивая страницу.
— «Герои Меча», — прочитал воевода с обложки. — Ишь ты! Настоящие, видать, герои… Небось, головы налево и направо летят.
Иосиф не ответил.
— Скажите, господин управляющий, за что вы на меня зуб имеете? — неожиданно спросил воевода. — Зла я вам вроде никакого не делал, хулы не наводил…
— С чего вы взяли, что я к вам плохо отношусь?
