пещеры в ней же и забыть обо всем. Мэриэнн также пытается игнорировать кошек, которые скребут на душе и идет к ручейку, чтобы умыться и охладить свой пыл.
Итан устало опускается на землю. Он думает о том, что произошло в пещере за время обвала. Он знает, что поступил, глупо отпустив сына и лучшего военачальника своего заклятого врага. Но он видел взгляды Мэриэнн и Блэка, когда они разговаривали. Взгляды полные отчаянного желания защитить и уберечь.
Эта сцена напомнила ему о родителях, которые также не отрывали глаз друг от друга в день казни. Так смотрят люди, которые стараются привязать друг друга к жизни. Он не знал, почему его лучшая подруга и заклятый враг обменивались подобными взглядами. И только мог надеяться, что это усталость заставляет его остро реагировать на события и видеть того чего нет.
Возвращение.
В полночь Даймонд был в главной штаб-квартире. Чтобы избежать вопросов о том, где он был, он направился не в свою казарму, а в штаб генерал-маршала. Всю обратную дорогу он думал о том, что Лэнгфорд его так просто отпустил. Он знал, что не защити его Мэриэнн, тот бы никогда не пощадил его. Но все равно не мог понять его логики. Ведь если бы он сам поймал лучшего военачальника врага, то не задумываясь, убил бы, конечно, если это не Мэриэнн.
Также он думал о том, что если бы не Лэнгфорд, а кто-то из его соратников нашел их, то непременно убил девушку. И даже его слова не смогли бы защитить Смит от членов правящей партии. Да и к тому же если бы их обнаружил его отец, он бы убил обоих. Ведь новое правительство не терпит "жалости, колебания и предательства".
Прибыв в головной штаб, он узнал, что из его части сообщили о поражении повстанцев и исчезновении командира. Первым делом он заглянул к отцу, хотя и знал, что тот не особо волнуется, но должность обязывала отчитаться перед начальством.
–Генерал-маршал, можно к вам? – заглянул он в кабинет отца.
Генерал-маршал, главный министр и его сын сидели напротив плазменного экрана, на котором было цифровое изображение карты страны.
–Войди – даже не обернувшись, ответил ему отец.
Это был высокий, плечистый мужчина. Когда-то черные волосы уже несколько лет как поседели, и его украшала белоснежная шевелюра. Такие же поседевшие брови, хмурясь, изучали карту. Огромные пальцы рук крепко сжимали в руках папку с документами.
Когда Даймонд вошел в помещение Виктор и Мэтью Макадам вскочили на ноги.
–Даймонд, дружище ты здесь!
Высокий худощавый парень с русыми волосами и серыми глазами был точной копией своего отца, который стоял рядом с ним. Единственное их различие было в том, что отец отрастил себе пышные усы, а пиджак скрывал ставший как барабан живот.
Виктор радостно вовлек друга в медвежьи объятия. Со вчерашнего дня он не мог найти себе места. Мысль о том, что его лучший друг, боевой товарищ, да и к тому же командир попал в плен, пробуждала в нем отчаяние.
–Я в порядке – хриплым голосом отозвался Блэк младший.
Ночь в пещере в одной только рубашке давала о себе знать, и он чувствовал легкую боль в горле. Но простуда была самой последней в списке его проблем.
Не успел он отступить от друга, как оказался в объятиях его отца.
–Сынок, как же ты нас напугал!
Министр не лукавил, он и вправду очень испугался за парня. «Молодые не должны умирать» всегда твердил он. Даймонд с Виктором сверстники и лучшие друзья, поэтому Мэтью относился к молодому командиру также как и к своим детям. Как искусный политик он всегда восхищался, как и боевым, так и дипломатическим умениями Блэка младшего.
Кивнув им молодой мужчина, наконец, оказался напротив отца, который все также пристально изучал карту.
–Генерал-маршал, ваш командир прибыл для отчета.
Медленно отложив документы в сторону, мужчина обратил взор своих зеленых глаз на сына. Наблюдатель мог бы сказать, что они донельзя похожи друг на друга. И будь Блэк старший более любящим отцом, он бы видел в сыне свою молодость. Но его мысли были слишком заняты другими делами и таким вещам он никогда не предавал значения.
–Я весь во внимании – сказал он, поднимаясь с места.
Его холодность не была ни для кого новостью. Но все-таки каждый из тех, кто был в кабинете, почувствовал неловкость, словно находился в аудиенции у робота, а не человека.
–Вчера мы напали на повстанцев, которые прятались у горного перевала. Через 86 минут сражения мы заставили их отступить, причем с минимальными потерями. Во время сражения я заметил, что нас стараются загнать в туннель перевала. Войти я туда не смог потому что, отступая, они обвалили проход. Для разведки я решил остаться, проследив за повстанцами, я понял, что они закрыли путь через перевал. Когда стало понятно, что в лагерь к ним мне не подойти я решил немного отдохнуть после сражения. Утром я вышел в путь, чтобы лично доложить вас обо всем.
Даймонд говорил уверенно и не отрывал глаз от генерал-маршала. Алиби он придумал себе по дороге в штаб. Он был уверен, что ни Лэнгфорд, ни Смит не будут распространяться на счет его заключения в пещере. И уж тем более они скроют от всех, что отпустили его. Основываясь на своей давней привычке, после битвы преследовать врага и праздновать победу он решил, что его рассказ будет более чем правдоподобным.
–Хорошая работа. А теперь можешь идти к себе – сказал генерал-маршал, одобрительно похлопав сына по плечу.
Кивнув в знак прощания, молодой человек вышел. Он был безгранично рад, что наконец-то может снять с себя всю грязную одежду, искупаться и хорошенько поесть.
Ужинал он у себя в комнате, не желая лишних разговоров и расспросов. Перед сном он решил, привести в порядок свой рюкзак. Инструменты, которыми он пользовался для операции Мэриэнн, он отправил в стерилизацию, а полотенце выбросил в мусор. Уж больно оно напоминало ему о вымученных глазах девушки.
Утром Даймонд, сидя в окружении своих товарищей Виктора и Айзека рассказывал о событиях последних дней.
–Мне казалось, ты проскочил в пещеру – не унимался Айзек.
Это был рыжий парень с карими глазами и россыпью веснушек. На правом глазе парня светился синяк, а широкие плечи, ссутулившись, создавали некую ширму. Когда Блэк не вернулся с битвы, он здорово испугался за жизнь командира. И ночью получив сообщение о появление друга в штабе, сразу же пустился в путь.
–Айзек,
