выглянуло солнце, и теперь широкий золотистый пляж, кристально-голубое небо и гладко-серебристое море манили отдохнуть.
Ники доставала из багажника шляпы и детские купальные принадлежности, звала пройтись дальше по пляжу, чтобы выбрать место посвободнее, однако Джастин ничего этого не видел и не слышал. Его вниманием полностью завладел одномоторный аэроплан, круживший невысоко над водной гладью. Неожиданно тот набрал высоту, резко развернулся, накренившись на одно крыло, стал стремительно спускаться, а потом выровнялся и полетел к берегу – казалось, прямо в гущу отдыхающих. Над линией прибоя аэроплан вновь развернулся и полетел вдоль пляжа, постепенно замедляясь. Закашлял двигатель, дрогнули крылья, шасси коснулось плотного песка, аэроплан, подпрыгнув, проехал немного вдоль берега и наконец остановился. Пропеллер еще некоторое время вращался, из-под кожуха двигателя струился легкий дымок, уносимый ветром.
– Ты видел, папа? – взволнованно воскликнул Джастин. – На пляже сел самолет!
– Они тут почти каждые выходные летают. Катают по пять шиллингов со взрослого, полкроны с ребенка.
– А можем мы тоже полететь, папочка? Ну пожалуйста!
Аманда со скучающим видом отвернулась.
– Можно мне? – упрашивал Джастин.
Пока они разговаривали, парень в фуражке открыл боковой люк, и три пассажира, соскользнув по нижнему крылу, спрыгнули на песок, а им на смену поднялись следующие желающие. Джастин с завистью провожал их глазами. Из открытой кабины виднелась голова пилота в кожаном шлеме и летных очках – тот дожидался, пока новые пассажиры протиснутся через маленький люк во внутренний отсек. На блестящих крыльях и фюзеляже играли солнечные блики.
Джастин пытался определить, что это за самолет. На стене в его комнате висела таблица-определитель самолетов, и Джастин знал ее наизусть, но эта модель – одномоторный биплан с открытой кабиной пилота посередине – не подходила ни под одно описание. Она напоминала «Тайгер Мот», популярный самолет для частных и клубных полетов, только крупнее и тяжелее, с пассажирской кабиной внутри фюзеляжа, между двигателем и кабиной пилота. Джастин привык к крупным коммерческим самолетам, а этот выглядел устаревшим, и тем не менее летал, совсем как настоящий!
Он потянул Морта за руку.
– Можно, папочка?
Морт взглянул на Ники. Та покачала головой, Аманда и вовсе отошла, так что полетели они вдвоем.
Морт купил билеты, и они с Джастином встали в очередь вместе с другими желающими. Аэроплан сделал еще три захода, каждый раз вздымая при взлете клубы песка. Джастин горел от нетерпения. Впервые в жизни он видел самолет так близко – даже ближе, чем те, что пролетали над крышей его начальной школы.
Маршрут был неизменный: аэроплан медленно ехал вдоль берега, прочерчивая в песке колею главным шасси и маленьким хвостовым колесом, разворачивался носом к ветерку с моря и заводил мотор на полную мощность. После недолгого разбега взмывал в воздух и двигался к воде, кренился на правое крыло, почти окунаясь в волны, вновь выравнивался и устремлялся к солнцу. Прикрывая глаза ладонью, Джастин жадно наблюдал за поворотами и резкими спусками, мечтая как можно скорее испытать их лично – сколько можно смотреть издалека!
Наконец подошла их с Мортом очередь. Аэроплан, подпрыгивая, приземлился, сильно накренившись на правое крыло, выровнялся и остановился. Пассажиры высадились, а Морт, Джастин и молодая пара, ожидавшая очереди вместе с ними, поспешили занять места. Парень в фуражке помог им забраться по туго натянутой парусине крыла, подсказывая, куда лучше не наступать.
Внутри оказалось намного теснее, чем ожидал Джастин. Между двумя жесткими скамьями почти не было места, так что пассажиры упирались друг в друга коленями, и рослый Морт с трудом устроился так, чтобы не толкать сидевшую напротив него девушку. Не успели они усесться, как парень в фуражке закрыл люк и завелся мотор.
Полет совсем не оправдал ожиданий Джастина. Темная тесная кабина располагалась в непосредственной близости от кожуха двигателя, и они с Мортом сидели ближе всех. Тонкая переборка ничуть не спасала от оглушительного шума, а вибрировало так, что у Джастина стучали зубы. Удушающе пахло бензином, маслом, дымом и чем-то еще. Мотор хрипел, будто работал из последних сил. Через исцарапанные, покрытые толстым слоем грязи иллюминаторы почти ничего не было видно, а изнутри они не открывались. Всякий раз как аэроплан разворачивался к солнцу, пассажиров ослепляло бело-оранжевое сияние.
Пока они с шумом катились по берегу, в душе Джастина нарастала паника от невозможности выбраться, свободно дышать, слышать и видеть, что происходит. Он постарался взять себя в руки.
Аэроплан развернулся, с ревом помчался в обратную сторону и через несколько мгновений взлетел. Внутри сразу стало немного легче. Шум двигателя усилился, зато прекратились вибрация и болезненные толчки от движения по неровному песку.
Джастин развернулся к иллюминатору в тщетной попытке что-нибудь разглядеть. Большую часть обзора перекрывало нижнее крыло, и все же ему удалось увидеть пляж с людьми. Потом аэроплан накренился, и в иллюминаторе осталось только небо, а когда выровнялся, Джастин увидел прямо под собой море.
Мотор на мгновение затих, и к горлу подкатила тошнота. Потом в иллюминаторе вновь показалось небо, и они понеслись вниз с креном на одно крыло. Джастин упал на отца и столкнулся коленками с мужчиной напротив. Содержимое желудка устремилось к горлу, а в ушах что-то хлопнуло. Аэроплан на несколько секунд выровнялся и вновь стал резко разворачиваться, взлетать и падать, подпрыгивая при этом, словно автомобиль, мчащийся по неровной дороге. Наконец еще один резкий спуск, от которого сердце забилось в глотке, головокружительный разворот с видом на бьющиеся о берег волны, громкий рев мотора, треск обратной вспышки – и относительная тишина.
Заскрипело шасси, пассажиров стало мотать из стороны в сторону, и Джастин мельком увидел в иллюминатор людей, ожидающих в очереди. Вскоре после остановки люк открылся, и парень в фуражке помог всем выбраться наружу. Джастина качало.
– Ну как, тебе понравилось? – спросил Морт.
– Да, папа, спасибо! – откликнулся Джастин, приученный благодарить за развлечения, хотя ноги у него подгибались, а впечатления от полета были столь неожиданными и противоречивыми, что вряд ли укладывались в понятие «понравилось». Он был счастлив оказаться на земле, услышать привычные звуки летнего пляжа, почувствовать на коже дыхание ветра и оставить стук мотора позади. Под палящим солнцем следующие четыре желающих уже карабкались по нижнему крылу и, согнувшись в три погибели, проталкивались в люк.
Главным образом Джастин испытывал облегчение оттого, что благополучно пережил страшное испытание. Они с отцом и двое других пассажиров были фактически заперты внутри и не сумели бы выбраться, пойди что-то не так. В то же время его потрясли виды, на мгновение открывшиеся с высоты, простор, скорость и новизна перспективы.
Джастин проводил взлетающий аэроплан глазами, стараясь запомнить его во всех подробностях. Тот был белый, не считая заплаток на фюзеляже, и довольно грязный, с потеками масла вокруг кожуха двигателя. Вдоль борта
