Самое интересное — что так и произошло. Когда сгустились сумерки, я, шатаясь от жажды, издавая горлом какие-то непередаваемые курлыкающие звуки, вышел наружу и пополз по склону холма вверх. Куртка с документами, деньгами, компом и видеомонеткой была скручена в жгут и завязана прочным узлом на животе. Я добрался до вершины. Встал на ноги и стал спускаться по противоположному склону. Пройдя метров сто, услышал бульканье. Я присел и стал шарить руками по земле. Пальцы ощутили сырость и вдруг окунулись в воду. Крохотный ручеек порождение карстовой гидромеханики — подарил мне жизнь.
Я пил медленно и очень долго. Останавливался, дышал, сопел, хрюкал, дрожал от удовольствия и снова пил. Потом стащил через голову рубашку, провонявшую трупным запахом, и стал не спеша полоскать ее в воде. Вот теперь неплохо бы окунуться в море, но я не стал рисковать. В океанских волнах, да еще в темноте можно нарваться на кучу неприятностей. Например, получить стрекательный удар от медузы. Здесь есть такие экземпляры, что без врачебной помощи от ожога не оправиться. А где мне ее взять, эту врачебную помощь?
Словом, я выкупался в том же ручье. Если, конечно, можно на звать купанием ползанье ужом по руслу ручья глубиной сантиметров десять. Однако это принесло мне облегчение. В мыслях появилась ясность.
Что же мне сейчас нужно? В первую очередь — лодка. Нет, лодка это вторая очередь. А в первую — машина, чтобы вывезти тело. Не оставлять же труп Аллана в этом сарае, куда завтра снова — это уж обязательно! — нагрянет полиция. Итак, машина. На повторный угон может решиться только идиот. Значит, автомобиль следует арендовать. Где? Разумеется, не в Николс-Тауне — там у меня определенная репутация — и не в Сан-Андросе, где меня наверняка ждут какие-нибудь милые друзья.
Я вспомнил карту. Километрах в одиннадцати к востоку от Сан-Андроса лежит симпатичный прибрежный городок Нью-Таун. Хотя бы одна контора по прокату автомобилей там обязательно есть. От утеса Моргана, с которым я теперь прочно связал свою жизнь, до Нью-Тауна добрых двадцать пять километров. Пять-шесть часов ходу. Ну что ж, в путь. Самое опасное место — Сан-Андрос. Его никак не миновать, сквозь этот город я обязан пройти, как шило сквозь бумагу. А дальше никаких препятствий вроде не намечается.
Я миновал Сан-Андрос и удалился от него уже километра на три, как вдруг услышал сзади легкие шаги. Обернулся — никого. Постоял минуту. Нет, ничего не слышно. Двинулся дальше — шаги возобновились. Сразу подумалось почему-то, что вообразил бы на моем месте багамец. Он наверняка счел бы, что его преследует чикчарни — неизменный герой здешних сказок и легенд. Это злобный и коварный трехпалый эльф с человеческим лицом, мастер на всяческие козни, которому местные жители испокон веку приписывают все то, что не могут сами объяснить. Багамцы искренне верят в существование чикчарни и боятся его до дрожи в коленках. Я улыбнулся своим мыслям и сделал несколько шагов в обратном направлении. Кто-то отскочил в сторону. Бог ты мой, да ведь это козел! Полуодичавший козел, сбрендивший от одиночества и решивший со ставить мне компанию. На Багамах мало живности, и главные представители фауны — козы да куры. Фу ты, дурачок какой! Ну, пошли вместе, если тебе так хочется, козлище.
В пять утра я вошел в Нью-Таун. Рубашка на мне давно уже вы сохла. Ноги еле слушались, но я старался держать бравый вид и то пал как ни в чем не бывало, насвистывая какую-то легкомысленную мелодию. В пять десять я подошел к бензоколонке и спросил у сонного заправщика, где можно нанять машину. Еще около часа я выжидал, чтобы ранним визитом не вызвать излишнего подозрения. В шесть ноль-ноль я приблизился к большому гаражу, служившему ремонтной мастерской и пунктом техобслуживания.
Как ни странно, моя просьба никого не удивила. Можно было по думать, что здесь каждый день на заре появляются чудаки с ньюйоркским выговором и берут напрокат автомобили. Владелец гаража — опрятно одетый, гладко выбритый мулат, скорее всего гаитиец, поэтому его следовало бы называть мюлатром — предложил мне три машины на выбор. Я остановился на модели «форд Бронко II». Главным обстоятельством, повлиявшим на мое решение, было наличие в машине компьютера. Впрочем, тот факт, что «Бронко» представляет собой универсал с приводом на оба моста, также не мог не радовать. Автомобиль я арендовал на неделю и уплатил всю сумму вперед, практически полностью исчерпав свой наличный капитал. В шесть тридцать я уже выехал из Нью-Тауна, а около семи, оставив машину в кустах в полукилометре от утеса Моргана, крадучись входил в сарай.
Вроде бы все спокойно. Никаких следов. Никаких намеков на присутствие чужих. Лестница на чердак стоит в том же положении, в каком я ее оставил. Три незаметных сторожка, устроенных мной в разных местах, не тронуты. Трупный запах заметно усилился. Я тихонько поднялся по лестнице и вошел на чердак.
Циннь! В моей голове словно лопнула тонкая струна. Такого ошеломления я не испытывал никогда в жизни. На трухлявых сетях попрежнему лежал труп человека. Но это был труп не Аллана, а совсем незнакомого пожилого мужчины.
Примерно минуту, находясь в состоянии полного оцепенения, я разглядывал труп. А потом метнулся к дыре в кровле чердака. Так и есть! От поселка в направлении моего жалкого обиталища не спеша двигалась машина. Я бросился ко второму отверстию. С противоположной стороны метрах в семидесяти стояла группа мужчин, напряженно посматривавших в мою сторону. Обложили! Надо же так попасться! А еще комразовец! Как это я не заметил слежки?! Неужели и в «Бронко» сейчас сидит какой-нибудь дядя в стетсоновской шляпе и, поджидая меня, курит толстую сигару, держа палец на спу сковом крючке тяжелого «кольта»? Значит, они вели меня с самого начала. Нет, не может быть. Слишком хитрая получается игра. Аллан, конечно, «подсадная утка». Но владелец гаража в Нью-Тауне — вряд ли. И «Бронко» вовсе не похож на мышеловку. Наверное, здесь все завязано на Аллана. А когда я случайно убил его, планы моих противников спутались. Зачем же мне подсунули новый труп? Осел!!! Ну конечно же! Кто такой Аллан? Пришлый. Подозрительная личность. Угонщик военного самолета. Ясное дело — террорист. Если бы даже удалось доказать, что убил его именно я, засадить меня за решетку было бы трудновато: неспровоцированное нападение, поединок с бандитом, необходимая оборона — любой суд меня оправдает. Зато убийство местного — чудовищное преступление, не имеющее оправданий. В том, что на чердаке лежал убитый из местных, я не сомневался. Какой-нибудь рыбак англосаксонского происхождения с типичной для здешних жителей аристократически-надменной фамилией, указывающей на древность рода, некий, к примеру, Хатчинсон-Постьюлант.
