Анюта! – звонко воскликнула запыхавшаяся Светочка, подбегая к ним. – Как хорошо, что вы не ушли! Я же тебе выкройки отдать забыла!
Виктор недоуменно поднял бровь и встал навстречу даме.
Светочка простучала каблуками по плитке мощеной аллеи к их скамейке и вручила магичке яркий журнал с портретом дамы в роскошном платье на обложке. Чмокнула подругу в щеку, послала Виктору кокетливый взгляд и так же быстро ушла.
– Я тоже люблю красивые наряды, – сообщила Анна следователю. – Осенью бал в академии. И вообще, это не твое дело.
– Не мое, – согласился Виктор. – Но вся эта ваша «конспирация», прости за каламбур, шита белыми нитками. Шеф решил что-то передать?
– Снежно-белую фату с тонким кру-у-ужевом, – пропела Анна и взяла Виктора под руку, – я надену для тебя, милый-су-у-у-уженый…
Виктору стоило некоторого усилия не фыркнуть.
– Я провожу вас домой, сударыня. Не стоит разбирать «выкройки» в парке.
Но магичка все-таки развернула журнал. Между страниц оказался вложен конверт с приглашением на две персоны на сегодняшний бал в княжеском замке.
Величественный кафедральный собор стоял на центральной площади Гнездовска. Рядом расположились невысокие белые домики епископского подворья. Виктор и Анна ждали окончания службы в небольшом скверике рядом неподалеку, стоя за разросшейся акацией.
Оба были уверены, что некромант где-то здесь. И убийца Олега с Анжеем, так красиво подставивший Альград (а не ради этого ли все затевалось?), тоже неподалеку.
План был, с одной стороны, достаточно прост, а с другой – казался жуткой авантюрой. Но другого варианта в имеющихся обстоятельствах им придумать не удалось. Виктор собирался любым способом навязаться в охрану фрайин Ингрид. Анна уверяла, что некромант не выдержит. Кинется. И, скорее всего, постарается достать сестру альградского конунга – слишком многое на нее здесь завязано.
Значит, нужно быть рядом.
– Как насчет небольшой провокации? – задумчиво спросила Анна, когда они обсуждали дальнейшие действия. – Маньяк начал убивать после встречи со мной. Может быть, повторим? Сегодня у князя бал, меня туда даже пригласили: магов всегда рады видеть. Сделаю довольную физиономию обожравшегося некроманта, буду во все стороны Силой светиться – вдруг да клюнет?
Виктор не стал возражать.
В храме шла воскресная литургия. Все княжеские гости должны были на ней присутствовать, и некромант – не исключение. Как, ехидно хмыкнув, пояснила Анна: «Он что, не человек? Это мертвому некроманту в церкви плохо и неуютно, живые прекрасно могут быть в храме. Правда, после причастия полдня колдовать не получается – но это ведь нам только на руку?»
Звуки службы в скверик почти не доносились, можно было расслышать только хор. Слова разобрать не получалось, голоса сливались в единую песню, но Виктор, как и многие прихожане, прекрасно помнил чин литургии.
«Тело Христово приимите, Источника Безсмертнаго вкусите…» – угадал следователь в пении.
Причастие. Служба почти завершена.
Виктор перекрестился на купол собора.
– Что ж ты на литургию не пошел? Мне-то, возможно, колдовать придется, а ты вполне мог бы постоять с благородными господами.
В голосе магички послышался легкий намек на что-то не совсем уместное. Или ты, Виктор, уже везде намеки видишь? Конечно, воскресные службы – веками освященное место для флирта, что бы там ни говорили ревнители морали. Встретиться глазами, свечу передать, просто рядом постоять… Тьфу, пропасть!
– Я в другой приход хожу, – возможно, излишне грубо бросил он.
– А, ну да… – многозначительно протянула Анна.
Следователь демонстративно отвернулся и стал мысленно повторять за церковным хором:
«Да исполнятся уста наша хваления Твоего, Господи, яко да поем славу Твою…»
Наверное, стоило бы зайти в собор, послушать гнездовского епископа. Но как же это сложно, когда ты – ни там, ни тут, не дворянин, не простой стражник! Нет уж, лучше в сторонке постоять.
Да и для дела так полезнее.
Виктор сейчас был между «сегодня» и «вчера»: следователь в дворянском камзоле, гетский рыцарь в гнездовской страже… Хотелось молча спросить у Того, кому сейчас пел хор в храме: «Кто я? Зачем? Чего же Ты от меня хочешь?»
«Сам разберешься», – качались от легкого ветерка цветы на клумбе.
«Отставить сопли», – ахнул колокол собора.
Под праздничный перезвон из храма выходили прихожане. Первым из полутьмы шагнул князь Николай Гнездовский, а за ним, в траурной мантилье, опираясь на руку брата, – фрайин Ингрид.
Ну что, давай. Вперед.
Сейчас главное – не дать некроманту добраться до фрайин. И не важно, что конунг обеспечит безопасность сестры куда лучше бывшего рыцаря. Ты должен ее охранять. Значит, охраняй. А то, что тебе этого хочется гораздо сильнее, чем чего бы то ни было на свете…
Об этом с исповедником поговорим. Потом.
Все, вперед.
Почему ты все еще стоишь, как вкопанный?
Благородные господа с приближенными выходили из храма друг за другом – властители Заозерья, участники бесконечной шахматной партии, политики, интриганы, временные союзники и вечные противники…
Банка с пауками.
Точнее – дерьмовая банка с пауками.
Виктор, почему ты не спешишь оказаться там, на ступенях кафедрального собора, с ними?
Почему даже серо-синий взгляд фрайин – недостаточная причина для того, чтобы сделать шаг? Ты ведь сам родом из знати, ты понимаешь мельчайшие оттенки их взглядов и жестов, это твоя стая, давай!
Следователь Виктор собирался с духом, чтобы подойти к благородным господам.
Князь Бельский, барон фон Берген изучал высшее общество, прежде чем вступить в разговор. Память об императорских приемах с поклоном подавала своему господину их портреты с пометками на полях.
Князь Николай остановился у ступеней храма, обернулся и величаво, с поклоном перекрестился. В его движениях были спокойствие и уверенность. Князь держит все под контролем, и горе тому, кто попытается нарушить его планы. Сила и расчет. Он не упустит своего и сумеет что угодно обернуть на пользу княжеству.
Оруженосец Славомир стоял за плечом сюзерена. Не сын, не наследник, всего лишь племянник – но безупречная служба заменит наследное право. Величие можно заработать, и Славомир не упустит свой шанс.
Ингрид и конунг Магнус повторили поклон князя через пару секунд. Отражением друг друга, одним движением, одним… человеком? Нет. Одним владыкой Альграда.
Молодость и решительность. Они готовы идти до конца. Не считаясь с потерями, не задумываясь о методах и цене.
Герцог Кошица вышел один. Позавчера над телом своего пажа он казался убитым горем стариком. Сейчас при взгляде на статного господина Болеслава не могло возникнуть даже мысли о старости.
Власть
