выходящие за рамки обыденного. Соответствующую активность со знаком «плюс» я пытался смоделировать в клинике, с творческими людьми. Активность со знаком «минус» — на этой недостроенной фабрике, с отморозками. Через третьи руки дал бандитам наводку на вызревающий Маховик. И даже предупредил об опасности. Но это предупреждение они, конечно, проигнорировали. Сделали, повторюсь, сознательный выбор и открыли стрельбу. Да, и, предвосхищая вопрос, скажу — Киру Вишниц я туда не заманивал. Она узнала случайно, по каким-то своим каналам. А оказавшись там, нарвалась на людей Когтя. Мне жаль.
— А по-моему, вам всё равно. Вы расчётливый кукловод со странными идеями, простите за прямоту.
— Что поделать, — пожал плечами миллиардер, — я плоть от плоти этого города. Его выдающийся представитель.
Стиснув зубы, Стэн приказал себе — не надо тратить эмоции на этого сумасшедшего. Нужно лишь вытянуть из него информацию.
— Мистер Роггендорф, зачем вы за мной следили?
— Вы привлекли моё внимание, когда связались с Боровски. Ведь именно вы активировали для него Маховик. А меня, как я уже говорил, интересуют необычные люди. Я хотел посмотреть, что у вас получится в конечном итоге. Поэтому не мешал и даже чуть-чуть помог — устроил вам встречу с мистером Вудом. Мне не хотелось, чтобы вы шли по ложному следу.
— Вуд сказал мне, что уезжает из города. Он тоже сел на автобус?
— Да, буквально сегодня. Мои люди за ним следили. Но на десятой миле автобус пропал из вида. Как будто начал сворачивать, а потом растворился в воздухе. Так уже бывало не раз. Очередной рейс в город, которого нет на карте. Фирма «Межлунье» продолжает работу.
— Что это за фирма такая? Вы ведь пытались выяснить?
— Пытался, — подтвердил Роггендорф, — но ничего не вышло. Информация просачивается сквозь пальцы. Фирма не значится ни в одном официальном реестре, физическая слежка срывается. Автобус вроде обычный — в какой-то момент, однако, он словно оказывается в другом измерении. Засады в гараже тоже ничего не дают. Такое впечатление, что рейс заколдован.
— Но я видел пункт назначения — городские огни в долине…
— Верно. Их могут увидеть люди, у которых есть дар. Я даже надеялся, что вы найдёте и поворот, чтобы туда заехать. Но у вас не получилось, я прав? Иначе мой ассистент сейчас доложил бы мне. Значит, правило подтверждается — в тот городок можно попасть только на автобусе. Впрочем, сильно подозреваю, что таких городков у нас в стране — сотни, если не тысячи. Десятая миля — просто ближайший к нам переход. И люди там, за чертой, живут совершенно не так, как мы…
— Что вы об этом знаете?
— Я выявил закономерность. Это было непросто — ведь конкретные пассажиры, отбывающие туда, стираются из коллективной памяти. Нельзя посмотреть весь список уехавших. Мы помним лишь тех, что воспользовался рейсом в последние сутки-двое. Вот лично вы, например, кого можете назвать?
— Вчера — две сестры из моего района. Сегодня — Эмили Белл, ну и Артур Броуди, её ухажёр. Плюс инженер Вуд. Итого пятеро.
— А теперь ответьте навскидку — что между ними общего?
Стэн задумался на секунду:
— Ну, как сказать… Все они, по-моему, не очень вписывались в нашу здешнюю жизнь… Близняшки — скромные, тихие, насколько могу судить… И Эмили тоже… Броуди — растяпа, лопух, который сообразил, что в искусстве ничего не добьётся… При этом влюбился в Эмили, не бросил её одну… Вуд разочаровался в своём проекте, предпочёл спокойную жизнь, чтобы никому не вредить своими изобретениями… Короче, если бы меня попросили назвать нормальных людей в нашем бардаке, я бы выбрал их…
— Вот вам и ответ, мистер Логвин. Нормальные уезжают, ненормальные остаются.
Это было так просто, что Стэн даже растерялся.
А ведь и правда — сам же только что жаловался на психов вокруг…
Ну да, вменяемые уходят, а психи, оставшись, диктуют правила…
— Поэтому, — добавил миллиардер, — я указал на то, что нестабильность — ключевая характеристика для нашего города. У нас тут всё бурлит и клокочет. А в невидимых городках по соседству — всё спокойно и ровно. Мы живём в одной и той же стране, но при этом — в разных мирах.
— Но как это возможно технически? Как всё обеспечивается? Кто, в конце концов, раздаёт билеты на пресловутый автобус?
— А вот тут мы вплотную подходим к тайне. Я не был там, у нормальных, поэтому могу лишь поделиться теорией. Впрочем, убеждён, что она верна.
— Продолжайте.
— Две мира, две части целого — это сообщающиеся сосуды. Саморегулирующаяся система. Взаимопроникновение между ними происходит стихийно. Другими словами, это — естественный, природный процесс. Но, судя по тому, что мы наблюдаем, действует и некая разумная сила. Она упорядочивает работу системы, обслуживает её… Для сравнения — представьте, к примеру, лес. Это — природная, живая структура, она может существовать и сама. Но может быть и лесник, который вносит свой вклад…
— Тогда уж не лесники, а кондукторы, которые на автобусах.
— Да, вы правы. Кондукторы в широком смысле этого слова. Если бы не они, движение всё равно бы происходило, но более хаотично. При этом не забывайте, что оно идёт в обе стороны. От нас туда увозят спокойных, а оттуда к нам доставляют… гм…
— Буйных?
— Грубо говоря — да. Мятущихся, непоседливых. И в плохом, и в хорошем смысле. У нас тут оседают рисковые бизнесмены, искатели приключений, исследователи с фанатичным блеском в глазах, идейные люмпены, аферисты всех мастей и калибров. Ну и, конечно, гангстеры и художники.
— Но ведь не может быть абсолютной точности, — сказал Стэн. — И неважно, стихийный это процесс или управляемый… Люди — это не ящики с маркировкой, их нельзя рассортировать безошибочно…
— Разумеется, — кивнул Роггендорф. — Наверняка есть спорные случаи, ошибки системы. Какой-нибудь латентный бунтарь случайно попадает от нас туда, на тихую сторону, и мается от тоски. Или, наоборот, человек по характеру — добропорядочный семьянин, но почему-то влетает к нам. И страдает потом всю жизнь, окружённый психами. А у кого-то характер настолько сложный, что не определишь однозначно. А кто-то ещё, к примеру, получил свой билет, но в последний момент побоялся ехать…
Стэн вспомнил старого Айзека. И собственную мать, которая металась по всей стране, как будто искала что-то забытое. При этом никогда не рассказывала, в каком городе
