class="p1">— Ладно, садись, пиши. Я с пацанами уже очень долгое время. Запомнил всё. Как призраков изгонять и домовых.
Оля загордилась Кузей, послушалась его и села за стол, взяв ручку с блокнотом.
Записывая под диктовку, ей было сложно не думать о тех днях, когда за этим столом сидели два парня. В свои первые дни в офисе, они так же, как она сейчас, пробирались сквозь темноту. Шли к чему-то светлому. Огоньку в конце длинного пути. Пробирались через лес. Было ли понимание в глубине их души, там глубоко, что слишком много багажа они с собой взяли? Дорога стала в тягость. Путь темнее. Надежда угасала.
Могла ли Оля как-то помочь? Что она проглядела? Каких слов не сказала? Тот путь, что она выбрала, неужели того стоил? Вопросов множество, ответы вряд ли проявят себя.
Оля перелистнула страницу. Опустила кончик ручки на строку, но не продолжила запись.
— Кузя… — она подняла к нему голову.
— Что? — ответил он, болтая ножками.
— Ты наблюдал за ними столько времени. Скажи мне, дело было в них? Или в работе? Что случилось?
Кузя отвёл взгляд к окну. Капал мелкий дождь. По стеклу катились тонкие струйки.
— Я читал как-то, о человеке…фамилию не вспомню уже. Так он вот что писал: «когда идёшь по пути предназначенному, со страстью и желанием, восходящими из твоей души, ты бессилен в попытках скрыть её от остальных».
— Хочешь сказать, все их болячки вскрылись?
— Честно? Я понимаю Антона больше. Он зациклился на смерти Анна. Это его и погубило. Думая, что создание этого агентства ему поможет, он закопал себя ещё глубже. Нельзя сбегать от травмы. Пытаться забить чем-то пустоту. Нужно научиться с ней жить.
— Паша всю жизнь притворялся кем-то другим. Шёл на поводу, пытался всем понравиться. Чёрт…Он так долго скрывался под маской, что когда снял её…опьянел.
Оля посмотрела на блокнот, на свою руку, которой записывает пошаговую инструкцию по изгнанию призраков.
— Могу ли я…показать свою душу?
— Вопрос в том, винишь ли ты себя в произошедшем?
Оля положила ручку и откинулась на спинку стула. Сложила руки на груди. Она думала. Долго. Иногда поджимала губы, иногда бегала глазами. Наконец, ответила на выдохе:
— Я не знаю. Столько наговорила Павлу. Я думала, что таким образом защищаю себя и его. Открываю ему глаза на вещи. А он брал мои слова и…превращал во что-то иное. Мне нужно было быть осторожнее. Теперь я это вижу.
Кузя задумчиво кивнул, несколько раз.
— Первый шаг сделан.
Оля посмотрела на записку «Позвонить послезавтра».
— Это того стоит? Сражаться со своими демонами?
— Легче, чем платить ипотеку за квартиру, в которую боишься вступить ногой.
— Как ты услышал, что мне сказал клиент?
— Я домовой. У нас с людьми много отличий. Слух — один из них. Тебе ещё многое предстоит о нас узнать. Бери ручку. Заболтала меня совсем, отлыниваешь тут.
Оля широко улыбнулась, опуская голову. Да, она может себе это позволить — улыбнуться. Впереди долгая, тёмная дорога. Она не позволит ей поглотить себя. Если она собирается сохранить все труды, что в офисе оставлены. Если она хочет их приумножить.
Они страдали не зря. Они умерли не зря. И однажды он вернётся.
