– Нет.
– Очень хорошо. А вы поверите, если я скажу, что у нас была веская причина держать найденное нами в секрете и что ваше настойчивое стремление задавать трудные вопросы не доведет до добра, а может наделать много бед? Что решение молчать было единодушно поддержано всеми участниками того полета?
– Да, – осторожно ответил я, – я могу в это поверить.
– Тогда, надеюсь, у вас хватит здравого смысла прекратить поиски и вернуться домой. Вероятно, Габриэль Бенедикт оставил вам значительную сумму денег. Да? Возвращайтесь на Окраину, получайте от них удовольствие и оставьте «Тенандром» в покое.
Говоря это, Скотт весь сжался, в воздухе повисло напряжение.
– Именно так вы и сказали моему дяде?
– Да.
– Вы не сказали ему, что нашли боевой корабль деллакондцев?
Выстрел попал в цель. У Скотта перехватило дыхание, он с подозрением огляделся, не слышит ли кто-нибудь.
– Алекс, – запротестовал старик, – вы несете чепуху! Оставьте, пожалуйста!
– Давайте попробуем иначе, Хью. Зачем вы здесь? Что ищете?
Он уставился в свой бокал, его глаза стали жесткими и очень черными.
– Теперь уже не знаю. Возможно, призрак.
Я подумал о своей давней беседе с Айваной на Аквариуме. «Он странный».
– Призрак зовут Таннер, не так ли?
Скотт медленно поднял глаза и посмотрел мне в лицо. В его взгляде была боль и что-то еще. Большие руки сжались в кулаки, он резко встал.
– Ради Бога, Алекс, – прошептал он. – Не вмешивайтесь в это!
Поэзия – это живопись словами.
Приписывается Симониду из Хиоса
Все время мы возвращались к Лейше Таннер.
– Ключ в ней, – заметила Чейз. – Где она находилась во время своих длительных отлучек? Почему стоит в центре того, что движет Скоттом, чем бы это ни являлось? Гейб тоже придавал ей настолько большое значение, что назвал ее именем тот файл. – Она лежала на диване с электронной шиной на ноге. В шине что-то слабо жужжало, стимулируя процесс заживления. – Годы отсутствия. – Почему Таннер все время неожиданно исчезала на целые годы? Чем занималась?
– Она искала то, что нашел «Тенандром», – медленно произнес я.
Да, это могло быть правдой: если солнечное оружие сначала спрятали, а потом потеряли, оно служило волнующей приманкой. Оба Сима погибли, никто не знает, где оно. Поэтому Таннер возглавила поиски.
– Возможно, – согласилась Чейз. – И куда это нас приведет?
– Слушай, Таннер искала фрегат, двести лет спустя Гейб ищет тот же фрегат. И он крайне заинтересовался Таннер. Что это нам дает?
– Что она нашла корабль и где-то записала его координаты.
– Она не могла его найти, иначе его бы уже там не было, и «Тенандром» не наткнулся бы на него. Зачем Таннер охотиться за фрегатом, если она собиралась просто оставить его на месте и улететь?
– Истина вот в чем, – с раздражением сказала Чейз. – После всего нами вынесенного это не имеет никакого смысла.
Я встал и зашагал по комнате.
– Давай попробуем подойти с другой стороны. Должна же была быть некая информация, которой руководствовалась Таннер. В противном случае она взялась за непосильную задачу, правильно?
– Согласна.
– Какую форму могла принять эта информация? Возможно, Лейша отправилась с ними, когда они летали к Даме-под-Вуалью. В этом случае, она знала бы продолжительность путешествия. А может, она не летала, но знала какое-нибудь полузабытое высказывание одного из членов экипажа.
– Хорошо, – сказала Чейз. – Откуда Гейб мог добыть такую информацию? Мы прочли все, что смогли отыскать о Таннер, и впустую. Если же мы правы, предполагая, что она странствовала там долгие годы и ничего не нашла, то зачем нам ее информация? Если уж Таннер не смогла ничего найти, то о чем она могла рассказать нам?
О чем Таннер могла рассказать нам? Я уловил здесь какой-то намек и снова повторил про себя ее слова. А кому она могла рассказать?
– Кэндлз, – сказал я.
– Что ты сказал?
– Кэндлз! Она рассказала Кэндлзу!
И, черт возьми, я понял, где искать. Взяв экземпляр «Слухов Земли», которым заменил украденный том, я нашел стихотворение «Лейша».
– Оно даже названо в ее часть, – сказал я. – Слушай.
Затерянный пилот,
Вдали от Ригеля
Несется по орбите
Одна в ночи
И ищет колесо
Из звезд...
В морях времен ушедших
Оно кружится,
Отмечая год.
Девять звезд на ободе
И две у ступицы.
Она,
Блуждая,
Не знает отдыха,
Покинув
Свою гавань
И меня.
– Я не сильна в поэзии, – сказала Чейз, – но звучит ужасно.
Я попросил Джейкоба показать ту критическую статью, где описывалось это стихотворение: разбор древнего мистического значения числа девять (девять месяцев в вынашивания матерью ребенка, девять узлов на плети любви у арабов и т. п.) в сочетании с тайным смыслом двойных звезд у оси по аналогии с началами инь-янь в восточных религиях. Лейша представлена как символическое воплощение всеобщей матери, совершающей, очевидно, некое подобие космического урегулирования после смерти своего символического сына у Ригеля. Герой становится Человеком, попавшим в колесо смерти.
Нечто в этом роде.
– Черт побери, это явно какое-то созвездие, – сказала Чейз.
– Да. И, полагаю, мы получили ответ еще на один вопрос. «Рэшим Мачесны раскололся». Гейб имел в виду банк данных в Институте Мачесны! Они, наверное, проводили поиск по его просьбе!
Легкая улыбка тронула губы Чейз.
– Ты чего?
– Квинда.
– То есть?
– Украв у тебя экземпляр «Слухов Земли», она держала ответ в руках.
* * *
Джейкоб договорился о встрече с одним из администраторов, и через час мы связались с ним.
Это оказался худой веснушчатый юноша с длинным носом и легкой дрожью в голосе. Он сутулил плечи, как бы обороняясь, и, казалось, не мог ответить ни на один вопрос, не проконсультировавшись сначала с монитором. При виде нас он не сделал попытки встать из-за стола, словно боялся покинуть надежную крепость.
– Нет, – ответил парень, когда я объяснил ему цель визита. – Вряд ли мы выполняли какие-либо специальные задания для человека по имени... э... Бенедикт. По какому каналу могла проходить такая работа?
– Простите?
– Заказы на проведение исследований поступают из различных источников – правительственных, университетских, корпоративных, от разных фондов. Какой из них мог использовать ваш дядя?
