Она снова посмотрела на меня и покачала головой.
— Прими мои поздравления, Коннор. В чем тебе не откажешь, так это в способности оказаться в нужном месте в неподходящее время. Макдуин не раз говорил, что ты можешь все испортить. Знаешь, он ведь хотел повесить на тебя все те убийства. И надо же так случиться — ты снова рядом с трупом. Может быть, мне стоит довести его план до логического завершения.
Кива вынула из-за пояса кинжал, взвесила задумчиво на ладони, еще раз взглянула на меня и молча прошлась перед окном. По спине проползла капля пота. Она опять посмотрела на кинжал. Я лихорадочно соображал. Кива знала все. Знала о Коркане. Но Макдуин мертв. Значит, Коркана контролирует кто-то другой. Тиски нового страха сдавили грудь. Я напрягся из последних сил, пытаясь вырваться из паутины чар.
Кива широко улыбнулась.
— Впечатляет. Думаю, с этим пора кончать. Согласен?
И она метнула кинжал.
Сердце громыхнуло в груди. Он летел с тошнотворной медлительностью, и свет отражался от узкого стального клинка. Говорят, судьба мира может висеть на кончике ножа. В тот момент я в полной мере прочувствовал мудрость этого выражения. Кинжал просвистел у моего уха и с силой вонзился в балку над головой. Что-то громко треснуло. Я рванулся в сторону и едва не упал на Макдуина.
И как это понимать? Я растерянно обернулся. Еще один расколовшийся на кусочки камень-вард валялся на полу. Я взглянул на Киву. Она стояла у окна, сложив руки на груди и с улыбкой на тонких губах.
— Не… смешно…
Моя бывшая напарница пожала плечами.
— Не могла удержаться.
Я убрал в ножны свой кинжал. В нынешнем состоянии даже он не помог бы мне справиться с воинственной фейри.
— Что, черт возьми, здесь произошло?
Кива опустилась на корточки рядом с телом.
— Когда я пришла, он уже был в таком… виде. — Она выпрямилась и вытерла руки. — Сердце забрали.
— Почему ты не предупредила меня? Могла бы…
— Не могла. Когда я пришла, дверь была открыта. Я подумала, что ты уже в доме. Один вард на лестнице мне удалось убрать, а вот добраться до второго не получалось — неподходящий угол. Поэтому я и вышла на балкон. Странно, что ты ничего не почувствовал.
Я потер нос.
— У меня проблемы с обонянием.
Кива закусила губу и отвернулась.
— Обещай, что дашь мне все объяснить?
Я растерянно пожал плечами. Она протянула руку и дотронулась до моего лба. Легкое давление, как бывает, когда спускаешься на скоростном лифте, и — облегчение. Я снова мог дышать, чем незамедлительно и воспользовался. И тут же чихнул и едва не задохнулся. В комнате стояла ужасная вонь, в которой смешались и запах вскрытого тела, и сущность убийцы. Я схватил Киву за локоть.
— Что ты сделала со мной прошлым вечером?
Она легко стряхнула мою руку.
— Спасла от очередной поездки в госпиталь. Когда Макдуин понял, что ты знаешь о Гетине, он приказал мне устранить тебя. Я отказалась, и он отправил к тебе своих подручных. Скажи спасибо. Если бы не я…
— Хочешь сказать, Макдуин знал, что Гетин здесь?
— Конечно, — удивилась Кива.
— Я считал, что Лоркан использует Коркана для кровавых дел.
Она покачала головой.
— Ох, Коннор. Ну, конечно же, нет. Ты все перепутал. Никаких убийств Коркан не совершал. Убивал Гетин. Я думала, ты уже разгадал, что это за ритуал. Гетин умирает — генетические дефекты лечить еще не научились. Макдуин сказал, что у него есть средство для исцеления. Заклинание. Гетин в большей степени фейри, чем эльф, поэтому и убивал фейри-проститутов, чтобы добыть их сердца. Они необходимы для очищения его эльфийской сущности. Коркан же нужен в качестве ее последнего очистительного вместилища.
— Но тогда почему Макдуин препятствовал полицейскому расследованию?
Она вздохнула и отвела глаза, словно решая, достоин ли я знать все.
— У Макдуина и Герды Эльфхайм был роман во время войны. Гетин — сын Макдуина.
Сраженный этим известием, я опустился на диван. Так вот почему Макдуин смеялся тогда, в подвале. Он понял, что я ничего не знаю о Гетине. И ничего не сказал мне. Он намеревался подставить меня. Я посмотрел на распростертое тело бывшего шефа — жалости к нему не было.
— Невероятно. Он собирался жертвовать другими, чтобы защитить своего сына?
— Макдуин пытался остановить его. Он лишь хотел избежать огласки. Боялся, что пресса все разнюхает. Герда ведь активно участвует в радикальных движениях. Если бы правда о Гетине вышла наружу, Макдуину припомнили бы старые связи. Ему бы многое припомнили, а с подпорченной репутацией карьеры не сделаешь. К тому же у него плохие отношения с Мэб. Королева никогда бы не допустила, чтобы у кого-то возникли подозрения относительно ее мотивов.
— И ты ему помогала.
Она улыбнулась.
— Не просто помогала. Я сама схватила мерзавца. Два дня назад. Макдуин намеревался продержать его взаперти по крайней мере до Иванова дня, чтобы он не смог никого больше убить и тем самым завершить ритуал.
Теперь я понял, почему дом едва ли не вибрирует от охранных чар. Волны напряжения шли от закрытой двери в задней части комнаты.
— Он держал его здесь?
Кива кивнула.
Я подошел и открыл дверь. За ней находилась крошечная ниша, в которой едва помешалась кровать. Над кроватью — окно с разбитой рамой. Гетин должно быть выбрался через него и устроил ловушку самому Макдуину. Но мое внимание привлекло другое. На каждой из четырех стен была нарисована пентаграмма, а на потолке, соединяя их, красовалась пятая. Вместо краски Гетин использовал собственную кровь.
Я вдруг все понял.
— Надо уходить. Сейчас же. Я знаю, где закончится ритуал.
Кива указала на тело.
— Ритуал закончен, Коннор. Последнее сердце Гетин забрал у отца. Теперь он настоящий, полноценный фейри.
— Подумай сама. Сердец здесь нет. Дело не в извлечении сердец. Ты не думала, для чего нужны пентаграммы?
Я протянул полученное от Мирил заклинание и увидел, как кровь отхлынула от ее лица. Дойдя до конца страницы, она вернула мне листок.
— Макдуин показывал другое. Где, по-твоему, сейчас Гетин?
— На Касл-айленд. Шай собирался отвести туда Коркана. Посмотреть фейерверк.
Не говоря ни слова, Кива вышла на балкон, расправила крылья и начала подниматься. Я последовал за ней, и она подхватила меня под руки. В следующее мгновение балкон ушел из-под ног, а у меня засосало под ложечкой. Еще секунда, и мы уже парили над зданием.
Садящееся солнце прочертило горизонт оранжевыми и красными полосами. К востоку от бухты небо уже посерело. Не дожидаясь ночи, толпы людей высыпали на улицы. Там и тут с треском взрывались дешевые хлопушки, вспыхивали разноцветные огоньки фейерверков, взлетали, оставляя дымный след, ракеты.
