Он добрался до верхней ступеньки и поцеловал меня в щеку.
— Новости не плохие, Мерри, но может быть, тебе не обязательно их выслушивать.
— Нет уж, говори, — потребовала я.
— Джулиан? — повернулся Гален к человеку.
— Джордан вышел из наркоза, повторяя снова и снова одну фразу: «Дюймовочка хочет вырасти». Но когда действие лекарств полностью закончилось, он не помнил, ни что она значит, ни что вообще ее говорил.
— Ты Люси сообщил?
Он кивнул.
— Но она может и не иметь смысла, как ты знаешь.
— Может, и так, но убийца подражает детским книжкам — вдруг это его следующая задумка? — сказала я.
Рис открыл дверь спальни, Гален перенес меня через порог. Постель уже была готова, для меня положен шелковый халат.
Я положила голову на плечо Галена, успокаиваясь от теплого запаха его кожи. Прошептала:
— Я поссорилась с Баринтусом. Сказала ему, что Джереми мне нужнее, чем он.
— Жаль, что меня там не было, — шепнул в ответ Гален.
Рис сказал:
— Да, посмотреть стоило — она и правда заставила его это проглотить.
— Ты слышишь, о чем они говорят? — удивился Джулиан.
Рис кивнул и повернулся к Джулиану.
— Точно так же, как мы с Галеном слышали твой разговор с Мерри сегодня днем. И мы знаем, что твой ужин с Адамом не удался — и вот ты здесь.
— Блин. У вас что, такой острый слух?
Гален усадил меня на кровать и опустился на колени на пол.
— В большой гостиной Мистраль говорит по зеркалу с королевой Никевен. Она настаивает, чтобы ты накормила Ройяла сегодня же, или ваш союз будет расторгнут.
Я подняла брови:
— Одно отложенное кормление, и она разрывает союз?
Он кивнул.
— Мы ее уговариваем чуть ли не с того момента, как ты вышла за дверь.
— Что такого могло стрястись, что ей срочно понадобилось от нас освободиться?
Гален покосился на Джулиана, тот понял намек и сказал:
— Тебе тут надо разобраться и лечь спать, Мерри. Спасибо, что предложила меня утешить, но у тебя есть дела поважнее.
— Можем ее заменить, — предложил Рис.
Джулиан удивленно на него глянул.
Рис ухмыльнулся:
— Я же говорил, мы с Галеном слышали ваш разговор. Если тебе так нужно, чтобы кто-то тебя погладил по спинке, мы с Галеном предлагаем тебе свои услуги.
Джулиан переводил взгляд с одного на другого стража.
— Спасибо, конечно, но я не совсем понял, что мне предлагают.
— Можешь спать ночью в одной кровати с нами, — сказал Гален.
— Исключительно как друг, — добавил Рис.
Джулиан повернулся ко мне со страдальческой гримасой.
Я невольно рассмеялась:
— Ну вот, ты получишь свою порцию поглаживаний, но тебе придется спать между двумя сногсшибательными красавцами — и никакого секса!
Он открыл рот, снова закрыл, потом все же сказал:
— Я буду рад тому, что дают, но не пойму, мне сделали лестное предложение или оскорбительное.
Рис с Галеном рассмеялись оба.
— Лестное, лестное, — сказал Рис. — Но домой вернешься, не утратив добродетели.
— А вы разве не спите сегодня с Мерри? — спросил Джулиан.
— Сегодня нет. Мистраль ее не видел два… нет, почти три дня, так что мы уступим ему очередь. Не знаю, кого позовут ему в пару, но все равно мы недавно спали в одной кровати с Мерри, да и вряд ли ей этой ночью захочется секса.
— Я себя отлично чувствую, как ни странно, сказала я.
Рис сделал большие глаза.
— Все равно лучше быть поосторожней. У тебя впервые проявился токсикоз, так что стоит посмотреть и подождать.
— Не знал, что может тошнить не утром, а вечером, — сказал Гален.
— Ну, видимо, может, — вздохнула я, не желая снова вспоминать диалог в машине.
Мне хотелось снять чулки и почистить зубы. Особенно почистить зубы — мятные таблетки Кармайкл заменить зубную щетку не могли.
Пришел Мистраль, чертыхаясь вполголоса. У Мистраля волосы однотонно-серые, как дождевые тучи — серые, а не седые, как у Вилсона. Глаза сейчас были неприятного желтовато-зеленого оттенка, как у неба перед началом урагана — они принимали такой цвет, когда Мистраль очень злился или тревожился. В давно прошедшие времена, когда небо меняло цвет вместе с глазами Мистраля, его гнев или тревога вызвали бы настоящий ураган. Но сейчас он был просто мускулистым воином больше шести футов ростом. Из всех моих стражей у него была самая мужественная красота — он был очень красив, но никому не пришло бы в голову назвать его миловидным или хорошеньким. Слишком мужественное лицо, да и плечи даже шире, чем у Дойла и Холода. Физически Баринтус был крупнее, но в Мистрале, Повелителе Бурь, всегда было что-то, отчего он казался больше, чем есть. Он не просто был большой, он занимал собой пространство. А сейчас он был большой и сердитый. В приглушенном потоке слов на очень старом гэльском я опознала только имя Никевен и парочку проклятий.
— Я так понимаю, Никевен не передумала, — сказал Гален.
— У нее явно есть причина, чтобы разорвать союз. — Мистраль заставил себя успокоиться и шагнул ко мне. — Прости, Мерри, я не справился. Тебе все же придется покормить сегодня этого ее суррогата.
— Давай я попробую с ней поговорить, — предложил Рис.
— Думаешь, тебе удастся то, что не удалось мне?
— Я ей скажу, что Мерри было нехорошо. Никевен родила нескольких детей; может, она даст Мерри поблажку.
Мистраль с обеспокоенным видом сел на кровать возле меня.
— Как ты себя чувствуешь?
— Как будто хорошо. Но кажется, без небольшого токсикоза я не обойдусь.
Он обнял меня так осторожно, словно боялся сломать. Секс Мистраль любил очень жесткий, так что я невольно улыбнулась тому, что он держал меня будто пустую яичную скорлупку. Я обняла его в ответ — слегка покрепче.
— Давай я почищу зубы, а потом посмотрим, как там у меня с самочувствием.
Так мы и сделали. Я взяла приготовленный для меня халат, ушла в ванную, почистила зубы, сняла наконец чулки и платье. Вернувшись в аккуратно завязанном халате, я обнаружила в спальне одного только Риса. Он сидел на кровати и выглядел как минимум недовольным.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — сказала я.
Он посмотрел на меня подозрительно.
— Правда, хорошо. Не знаю, почему меня тошнило, но сейчас все прошло.
— Скажу поварам, чтобы составили список всего, что ты сегодня ела. Некоторые женщины реагируют на определенные продукты.
— Так было у твоей жены? — спросила я.
Он с легкой улыбкой покачал головой и встал.
— Об этом я говорить не буду. А буду говорить о Ройяле за дверью. Он как будто искренне огорчен такой настойчивостью своей королевы, но боится, что она отзовет его домой, если он откажется быть сегодня ее заместителем.
