— Когда я один, то могу ходить и смотреть что хочу и куда хочу.
— Чёрт. Я этот вопрос не рассматривал с такой стороны. Ладно, иди, отшлёпай парочку плохих парней.
Заперев дверь, я бегом бросился назад в кабинет Палёной.
— Морли. Ты понял, что попало к нам в руки?.. Всё ясно, вот почему столько времени его не было слышно.
Он крепко спал.
— Ладно, Палёная. Давай займёмся делом. Кара, мы придержали кое-какие материалы. Я хочу, чтобы вы увидели сначала их.
В записях, оказавшихся в руках Тупа, не было имён людей, которые заказали товары, возможно, использованные для организации полуночного премьерного представления.
Женщина, называющая себя Констанция Алгарда, получила заказанные семьсот ярдов грубой серой шерстяной ткани и счет на высококачественные деревянные наручи двенадцати футов длиной. Наручи из легкого тропического дерева, которое ценится за лёгкость обработки. Молодая женщина, назвавшаяся Кеванс Алгарда, заказала две пары сапог фасона «трахни меня» из наилучшей чёрной кожи у сапожника, связанного с портным, специализирующегося на фетишной одежде. Вышеуказанный сапожник полагает, что эта же женщина является постоянным клиентом изготовителя париков, находящегося поблизости. Сапожник целую поэму пропел о женской фигуре Алгарды.
Человек, который утверждал, что его зовут Барат Алгарда, оплачивал все заказы. В обоих случаях покупки были без доставки. Эти люди перевозку организовывали сами.
Джон Спасение совершал чудеса, просто будучи Джоном Спасение.
— Этого не может быть, — сказала Кара.
— Согласен.
— Я тоже, — сказала Палёная. — Вот поэтому я и спрятала записи. Как и просил Гаррет.
Я сказал Каре:
— Это дело и вас касается. Вы должны быстрее шевелиться. Туп и Шустер тоже займутся этим. Их заставят суетиться люди из Дворца и с Холма.
Пока только Плоскомордый прошёлся по вспомогательным театральным магазинам до Спасения.
— Я начну с Барата. Не знаю, где он получил деньги, но если это он…
Она быстро выбежала, но свернула налево в сторону кухни и лестницы, вместо входной двери.
Я взглянул на Палёную. Та сказала:
— Я не думаю, что это была наша троица. Только если старуха… Нам нужно быть осторожней.
— Думаешь, Животень будет подставлять свою плоть под удар?
— Большинство из чудовищ с Холма будет. Меня беспокоит то, что нас могут обвинить из-за наших связей.
— Хм.
Похоже, я выбрал неподходящее время, чтобы путаться с Седлающей Ветер.
— Плохо, что она единственная, кто может выйти наружу. Кто-то должен взять рисунки и показать сапожнику, изготовителю париков и фетишному портному, — сказала Палёная.
Становится всё страшнее и страшнее.
— Ты должна была вспомнить об этом прежде, чем она ушла.
— Я скажу ей, когда она вернётся.
Плеймет, вынужденный наклониться из-за своего роста, встал в дверном проеме.
— Дин сказал, кушать подано. Вы будете есть первой партией.
Мы с Палёной в спешке вскочили со своих мест. Она сказала:
— Тебе ещё нужно разбудить его.
Морли не отозвался на вести о еде, хотя он и навёрстывал упущенное за последнее время.
— Разбужу, когда вернёмся.
Мы оставили Плеймета, устанавливать раскладные столы.
Дин наводил порядок. Кухонный стол был поставлен так, чтобы постояльцы могли войти, взять тарелки с ложкой и, обойдя стол, наложить себе еды из блюд и чаш, а затем, прихватив уже наполненную кружку пива или чая, уйти. Плеймет держал дверь открытой из-за отсутствия свободных рук.
Палёная ещё раз предложила мне разбудить Морли:
— Нужно начинать выводить его на нормальный режим дня.
Я отложил тушку жареного цыпленка охлаждаться и пошёл за своим лучшим другом.
— Не изображай из себя страдальца, Гаррет. Ты же видишь, он не собирается просыпаться. Иди, ешь.
Плеймет принёс кувшин, когда я ещё чавкал первую ножку. Он пересёк холл, чтобы собрать там народ. Доллар Дан, облизывая жир со своих усов, вышел и отправился в прихожую.
Пенни и Птица казались обрадованными ужину. Мне казалось, что Птица не часто имел возможность хорошо покушать.
Доллар Дан вернулся обратно с Джоном Растяжкой.
— Как раз к ужину, — с осуждающим тоном сказала Палёная.
— Не в этот раз, сестра. Я только что съел отличный пирог с сыром. Ты же знаешь, я и сам могу прокормить себя.
Палёная в основном налегала на овощи. Она напала на печёный картофель, извинений от неё не досталось ни брату, ни картошке.
— Есть новости? — с набитым ртом промычал я.
— Новости плохие, и это хорошо. Мы обнаружили три места, пахнущие смертью и химией. Два из них очень похожи на склад в Квартале Эльфов, особенно тем, как они вписываются в окрестности.
Он дал примерные адреса.
— В этих районах совсем нет людей.
— Точно. Хотя столько гномов вернулось в горы, а в их районы заселились люди, но сплошь иностранцы, ни слова не понимающие по-карентийски.
— Хорошо. Хорошо. А что с третьим местом?
— Там всё немного не так. Запах смерти и химии тоже есть, но не такой сильный. Всё перебивает зловоние человеческого безумия и ужаса.
— Где оно?
— В Причале. Тоже заброшенный склад. Мои подчинённые не смогли близко подобраться. Кругом охрана.
— Ну, наконец-то мы сдвинулись с мёртвой точки, Палёная! — сказал я.
Плеймет появился с ещё одним кувшином и кружкой для Джона Растяжки. Потом снова вышел, но через минуту вернулся. Он принёс самому себе ужин и присоединился к нам.
— На кухне большая толкучка. Я не мешаю вам секретничать?
— Не думаю. Ты часть игры. Как твоё самочувствие?
— Лучше, чем было в последнее время. Этот Колда в верхних строчках списка хороших людей.
— Скажи это ему, когда увидишь. Его не часто гладят по головке.
Палёная и Джон Растяжка промолчали. Они относились к тем, у кого были сомнения по поводу Колды.
— Что будем делать с этой полученной информацией? — спросил Джон Растяжка.
Учитывая наше с Морли состояние, логичней всего было передать её гражданской гвардии. Но у них были свои проблемы и их могли отстранить от дела до того, как они хоть что-то сделают.
— Твои подчинённые не заметили никого больше шныряющего вокруг?
— Нет. А что?
— Мне как-то не верится, что мы можем узнать что-то раньше тех, кто, как предполагается, должен заниматься розысками.
Палёная, одновременно копаясь в своих бумагах в поисках каких-то записей, сказала:
— Не забывай о том, что мы не пытаемся бороться с проблемами, заметая их под ковёр.
