— Они его застрелили, — сказал Скальд.
Ронда плакала.
— Теперь он снится мне каждую ночь… Всю последнюю неделю я схожу с ума…
— Это была трагическая случайность, Ронда.
— Я должна была предупредить патруль, что это наше семейное дело… Но я стояла и с какой-то злой радостью наблюдала, как разворачиваются события… Я хотела, чтобы его наказали, понимаете?
— Надо забыть.
— Но я не могу!
— Сможете, — твердо сказал Скальд. — Сходите к врачу.
— Вы думаете, это подействует?
— Конечно. Вытрите слезы, тут не о чем плакать. Ваше раскаяние уже искупило эту вину. В том, что произошло, больше виноват господин Риссер. Это обязательно должно было закончиться чем-нибудь неприятным, — Он протянул ей стаканчик с соком. — Выпейте. И забудьте.
— Другая моя беда еще тяжелее… Скальд, — выговорила Ронда, борясь с нежеланием говорить и не имея сил сопротивляться.
— Как, еще одна беда?..
— Мне плохо, Скальд… Зачем так бывает? Ты слушаешь чужого, практически незнакомого тебе человека и в один прекрасный день вдруг обнаруживаешь, что он стал тебе дороже всех на свете, что ради него ты готова пожертвовать всем… — Скальд с растущей тревогой смотрел на Ронду. Лицо у нее раскраснелось, в глазах стояли слезы. — Я больше не могу молчать, Скальд… Я должна вам это сказать… Я люблю вас… люблю…
Стаканчик выпал у Скальда из рук. Они оба смотрели, как песок впитывает разлившийся сок, и боялись поднять друг на друга глаза.
— Теперь вы знаете… И что мне с этим делать? — Ронда горько усмехнулась. — Сходить к врачу? Не молчите.
— Я… я не хочу вас обидеть, Ронда… Я очень уважаю вашу семью…
— Ты любишь другую? — прошептала женщина.
— Да, наверное…
— Наверное?.. Значит, для меня еще не все потеряно?
— Я так не сказал… Вернее, я не так сказал…
— Что ты мямлишь? — с досадой произнесла Ронда и поднялась. — Кажется, Ион пригласил тебя к ужину? Увидимся вечером…
Роскошные красавицы Зиры вели себя как-то беспокойно — вырывались из рук, не давали себя расчесывать, мяукали. И кругами ходили вокруг шкафа.
— Ты видишь, Гладстон? — вопрошала Зира. — Эта погода нервирует не только меня.
Механический пес невозмутимо помогал Зире расчесывать всех четырех кошек, придавливая их поочередно лапой к дивану, на котором производилась ежедневная процедура.
— Да что там такое, валерьянкой намазано? — раздраженно сказала Зира и решительно направилась к шкафу.
Она открыла дверцу, и наружу вывалился здоровенный черный гладкошерстный кот: одно ухо отсутствует, второе в какой-то уличной драке разорвано пополам, огромные зеленые глаза сверкают лихорадочным огнем. Выгнув спину, кот нервно и хищно потянулся сильным жилистым телом, несущим на себе многочисленные свидетельства кошачьих баталий, и, глядя на онемевшую Зиру, издал горловой звук, напоминающий скрип старой ольхи на ветру. Появление кота было встречено кошками бурным изъявлением восторга — они бесстыдно забегали вокруг, издавая призывное мяуканье.
Зира устремила на пришельца дрожащий палец и трагическим голосом воскликнула:
— Немедленно удалить семенники!
— Поздно, — кратко ответствовал Гладстон. — Он здесь уже с утра.
— Ну знаешь! А еще друг человека! Мог бы предупредить об этих… оргиях…
— Даже кошки имеют право на счастье.
— Это что — счастье?!
— Конечно. Это — кошачье счастье.
— Он похож на преступника, Гладстон, — жалобно сказала Зира. — Посмотри, какая у него бандитская рожа… Ну кто от него может родиться?!
На ужин собрались все. Чтобы избавить от лишних хлопот Ронду, ужинали не в гостиной, а в кухне. Хозяйка была молчалива и подавала блюда, ни на кого не глядя. Ион несколько раз обращался к ней — она рассеянно отвечала. Скальд немного опоздал. Его усадили напротив Ронды, и разговор вновь пошел о том, что в последние два месяца волновало всех больше всего.
— Допустим, он в самом деле чужой, которого внедрили в человеческую цивилизацию. Сразу возникает вопрос: зачем? Чтобы осуществлять контроль за человечеством? Религиозная организация котти как раз и выполняет эту функцию: люди погрязли в грехах… накажем… Меч Карающий… Но почему тогда это только один человек? Логичнее было бы заполонить всю человеческую вселенную сверхсуществами. Но Анахайм один…
— Скальд, а кто сказал, что он один? — возразил Ион.
— Вот. И этого мы не знаем — один ли он или их несколько… А сам он нам не доложит об этом.
Лавиния прыснула:
— А если сказать волшебное слово?
— Детка, ты ешь уже третье мороженое, — заметила Зира.
— Он ведет себя так, будто его сверхзадача — как можно более приятно прожить свою жизнь, похожую на бесконечную цепь развлечений. Чужой, залетевший сюда развлекаться?
Гиз вдохновенно проговорил:
— Есть идея. Его заслали к нам, создали ему стартовые условия, чтобы он получал все эти удовольствия и экстраполировал, транслировал их на свою цивилизацию. А они там, миллиарды чужаков, улавливают его эмоции и тащатся. Им и не нужен многочисленный десант, потому что их технократические возможности за гранью нашего разумения.
— Забавно. И вдруг этот резидент однажды проиграл в карты самое дорогое, что у него есть, — планету Селон?
— Отрицательные эмоции всегда входили в набор сильнодействующих психотропных средств. Зачем иначе создана целая индустрия триллеров? Они ему — и, стало быть, себе самим — разрешают пощекотать нервы! Они там все вздрогнули от ужаса, получили клевую встряску…
— Почему тогда он так опасается, что Селон будет у него отобран? А то, что Анахайм нервничает, очевидно. Иначе он не предлагал бы Иону отступные в виде лже-Селона. Мне кажется, чужой не стал бы себя так вести. Анахайм скорее выглядит как пресытившийся удовольствиями человек, которому все очень легко далось в жизни. Он ищет новых ощущений, потому и возится с нами, затеяв эту игру. Чужой при такой угрозе своему благополучию — а что для него еще может означать Селон? — чужой просто поубивал бы нас всех. Впрочем, возможно, у нас все еще впереди…
— Слушайте, это круто, — с удвоенным воодушевлением произнес Гиз. — Если он чужой, значит, и выглядит как-то по-особенному. Вдруг у него жабры на спине? Четыре глаза? Желе вместо туловища? Что если его пощупать… незаметно?..
— Тебе и поручим его щупать, — сказал Йюл. — Немедленно отправляйся.
— Зачем — мне? Можно послать Гладстона. Или просто его спросить… Он всегда все знает. Кстати, где он?
— Охраняет моих девочек, — сказала Зира.
— От кого?
— От чужого! — Заметив, что у всех вытянулись лица, Зира смущенно добавила: — Какой-то котяра пробрался в дом… Мы с Гладстоном его наладили отсюда, но теперь держим оборону — вдруг снова?.. Чего смеетесь?! Да ну вас…
