— Очевидно, Фюрер понял, что ему на "Лесной" ничего не светит. То есть, в плане построения полноценного фашистского Рейха. Мол, ребята в станционной спецкоманде подобрались серьёзные и жёсткие, с такими типажами не забалуешь…. Вот, он и начал старательно вынашивать всякие и разные бунтарские планы, направленные на захват власти. Первым делом, пользуясь отцовскими чувствами Горыныча, внедрил в наш дружный коллектив Бормана. А после посещения "Выборгской", конечные цели и задачи Фюрера претерпели кардинальные изменения…. Во-первых, там нашёлся единомышленник, то бишь, доморощенный доктор Геббельс. Во-вторых, майор Харитонов проговорился, что в районе "Выборгской" бойцы случайно обнаружили ворота, за которыми располагается достославное "Метро-2", что существенно расширяло перспективы на будущее: все тоталитарные режимы неуклонно стремятся к расширению подвластных им краёв и областей. Где находятся аналогичные двери на территории, примыкающей к нашей "Лесной", Дмитрий Алексеевич — просто-напросто — не знал…
— Не клеится, командир! — нарушил обещание не перебивать Лёха. — Ведь, Фюрер мог по-простому подойти к Мельникову и обратиться с просьбой, мол: — "Уважаемый Борис Иванович! Мы с товарищами по партии решили уйти от вас на станцию "Выборгская". Хочется очень. Отпустите, пожалуйста, добрый дяденька!"…. Думаешь, подполковник стал бы противиться и возражать? Наоборот, обрадовался бы и благословил. Зачем ему, спрашивается, была нужна эта фашиствующая обуза? Нет, ты, командир, сам подумай…
— А как же быть с женщинами?
— Причём здесь — женщины?
— Притом, капитан! — невесело усмехнулся Артём. — Притом…. Ведь, фашисты, они тоже, к сожалению, мужчины. Просекаешь, дурилка? Опять же, для тысячелетнего Рейха необходимо постоянное человеческое воспроизводство — желательно, с неуклонным увеличением списочного состава. Без женщин тут, как ни крути, не обойтись…. Фюрер тщательно просчитал все варианты и решил одним выстрелом убить сразу двух зайцев. Во-первых, разжиться — собственно — девчонками. Во-вторых, несказанно поднять личный авторитет в глазах генерала Комаровского и доктора Геббельса…. Не исключаю и того, что на одну из мотодрезин был загружен майор Харитонов Олег Николаевич. В связанном виде, понятное дело. Вот, мол, доставили подлого и гадкого перебежчика. Пытайте его, грязного предателя, расстреливайте…. Согласись, что эта комбинация не лишена, э-э-э, некоторой элегантности. Кровавой и изощрённой, естественно…
— Да, пока всё логично и правдоподобно, — вынужден был согласиться Никоненко. — Фашисты с девицами-спортсменками ночью затеяли жаркую свару (настоящую, или по предварительному сговору?), а я — как последний чилийский лошара — поверил в этот нехитрый спектакль и поместил их в изолятор, недоступный для усыпляющего газа…. Борман подло оглушил Горыныча и выпустил в него четыре пули из пистолета, оснащённого глушителем. Потом, пользуясь тем обстоятельством, что все его считали за "своего", Петька застрелил дежурного, Мельникова, Глафиру и всех других, после чего открыл дверь Фюреру, ждавшему снаружи…. Эти два отморозка пустили на платформу и в туннели "сонный" газ повышенной концентрации. Повышенной, мол, для пущего эффекта и перестраховки. Обыскав карманы мёртвого Мельникова, они нашли электронный ключ от изолятора, вышли из бункера, выпустили на волю своих однопартийцев, сбегали в туннели и застрелили спящих патрульных…. В завершении операции молодчики расконсервировали мотодрезины, загрузились и успешно отбыли на "Выборгскую". У туннельных щитов они взорвали гранаты, чтобы — чисто на всякий случай — навсегда отгородиться от "Лесной". Это всё, как раз, мне понятно…. Но для чего, Тёмный, эти уроды устроили в госпитале кровавую бойню? Объясни, пожалуйста!
— Фашисты всегда брезгливо относились к старикам, калекам, убогим и больным. Убивали их всех — почём зря — борясь за чистоту нации…. В этом конкретном случае, я думаю, Фюрер захотел повязать идейных соратников кровью. Мол: — "Одно дело — пространная болтовня на сборищах-собраниях, да избиение — всей бандой — беззащитных узбеков. И, совсем другое — более ста тридцати трупов…". Такой, вот, сильный и нестандартный психологический ход, нацеленный на будущее. Мол, те, кто принимал участие в этой казне неполноценных граждан, являются "гвардейцами", и им это — в обязательном порядке — зачтётся…
— А…. Что же будет потом? То есть, каковы дальнейшие планы у нашего Дмитрия Алексеевича?
— Я тебе что, волшебник Гудвин? — хмыкнул Артём. — Можно предположить следующее. В самое ближайшее время Комаровский и Геббельс будут — так, или иначе — нейтрализованы, и Фюрер станет единоличным хозяином "Выборгской". Выстроит строгий полувоенный (военный?) порядок, потом займётся разведкой "Метро-2". Дальше, извини, не рискну давать прогнозы…. Кстати, а не пора ли тебе, дружище, проследовать к дизель-генераторам? Иди, трудись. Через полчаса встречаемся в кабинете Мельникова…
Артём, выглянув из-за стеллажа, спросил:
— Танюша, как дела? Есть надежда?
— Не могу сказать ничего определённого, — хмуро откликнулась жена. — Всё решится в ближайшие пятнадцать-двадцать минут. Кризис, сам понимаешь…. С одной стороны, феноменальное природное здоровье. А, с другой, четыре пули и значительная — литра полтора — потеря крови. Так что, Тёма, порадовать тебя пока нечем, извини…
— Я пошёл в кабинет подполковника. Если что, ищи меня там.
— Хорошо, любимый. Иди, я всё поняла.
Мельников сидел за столом, в своём кожаном кресле, откинув голову назад. Глаза покойника были закрыты, а рот, наоборот, широко раскрыт, демонстрируя багровый язык, пробитый меткой пулей и распухший до невероятных размеров. Грудь Бориса Ивановича смотрелась сплошным кровавым месивом.
"Он делал какие-то записи в блокноте, вон — лежит перьевая ручка со снятым колпачком", — принялся излагать своё видение ситуации внутренний голос, любящий выступать в роли авторитетного эксперта. — "Раздался условный стук. Подполковник взглянул на монитор и, увидав знакомое лицо, безбоязненно открыл дверь, нажав на соответствующую кнопку. Вошедший выхватил из наплечной кобуры пистолет с глушителем и разрядил в Мельникова всю обойму…. Ага, сейф закрыт, будем искать ключи. А что в этом ящике? Аккумуляторные батареи, очень кстати! Без надёжно-работающих раций — нынче — труба…".
Первым делом, Артём поменял аккумулятор в излучателе радиоволн, потом прошёл — через столовую — на кухню и, стараясь не смотреть на неподвижное тело Глаши Ивановой, облачился в белый, местами заляпанный масляными пятнами кухонный халат. Потом он вернулся в кабинет подполковника, не без труда отодвинул в сторону громоздкий письменный стол, взвалил на плечо мёртвое тело и, переместив его в "приёмную", пристроил на одном из кожаных диванов — под разлапистой искусственной пальмой.
