— Поначалу колокола были только в северной башне. И у каждого свое имя. Колокол Гийом установили где-то в 1248 году. Позже к нему присоединились его братья: Пуньез, Шамбеллан, Паскер, Жан, Николя, Габриэль и Клод. А среди дам были сестры Мари и Жаклин, это уже в южной башне, позже к ним присоединились Франсуаз, Катрин, Анна и Барбара.
— Но об Эммануэле ты так и не упомянула, — заметил Вёрм, пока они расхаживали по колокольне.
— Я еще не закончила, — с раздражением в голосе заметила Бетанкур. — Жаклин отлили заново в 1681 году. Она прошла, если так можно выразиться, операцию по смене пола, и ее переименовали. Дали новое имя: Эммануэль.
Кори показалось, что на гигантском колоколе повис Квазимодо.
— Переплавка обошлась в тридцать тысяч фунтов, зато у колокола Эммануэль оказался самый низкий и звучный голос, — продолжила Бетанкур. — Во время революции колокола с башен сняли. Хотели переплавить их на пушки. Лишь одному огромному Эммануэлю было суждено вернуться домой. Остальные же затерялись в тумане времени.
— Но почему Юнг хотел, чтоб мы увидели этот колокол? — спросил Вёрм, озираясь по сторонам.
Кори вспомнила записи матери.
— Вы упоминали о каком-то архитекторе, надзиравшем за реставрацией. Уж не он ли случайно возглавлял Музей памятников истории здесь, в Париже?
— Вообще-то, да, возглавлял, — ответила Бетанкур. — А ты откуда знаешь?
— Масон, стоявший во главе этого заведения, посетил деда Юнга. Должно быть, один и тот же человек. Как звали того архитектора?
— Эжен-Эммануэль Виолет-ле-Дюк.
— Эммануэль? — воскликнул Вёрм.
— Тогда, возможно, «с нами бог» относится к нему, а вовсе не к колоколу, — выпалила Кори. — Можно ли найти здесь имя этого архитектора? Ну, где-нибудь на табличке?
Бетанкур призадумалась.
— Его имя есть вон на той статуе, — она показала на шпиль собора к востоку от колоколен. В свете прожекторов шпиль вонзался в ночное небо, точно зазубренный кончик копья. В основании шпиля размещались двенадцать статуй, по три с каждой стороны. — Во время реставрации в 1840-х Жофре Дешом создал скульптуры двенадцати апостолов. Моделью для лица одной из них служил Виолет-ле-Дюка. Имя Эммануэль выгравировано на руке этого апостола.
— Какого именно?
— Одиннадцать апостолов размещены лицами к городу, — пояснила Бетанкур. — Лишь статуя Виолет-ле-Дюка смотрит в другую сторону. Он глядит на шпиль, точно восхищается им. Скульптор посчитал уместным придать святому покровителю архитекторов внешнее сходство с Виолет-ле-Дюком.
— А кто из апостолов является покровителем архитекторов?
— Фома. У статуи святого Фомы лицо великого реставратора.
— «Когда в сомнении ты, отвернись», — не сводя глаз со скульптуры, процитировала Кори слова из послания Юнга. — Вот сомневающийся апостол и отвернулся.
— Фома неверующий? — Глаза у Вёрма загорелись. — Святой с поясом… — Он ударил кулаком по ладони. — Вот что, Николет, веди нас к нему, и немедленно!
Подобно многим готическим кафедральным соборам, Нотр-Дам был выстроен в форме креста. Спускаясь по ступенькам колокольни, Кори слышала, как Бетанкур объясняет Вёрму, что двенадцать апостолов размещены вокруг основания шпиля на крыше, там, где трансепт, или поперечный неф, пересекается с апсидой. Шпиль возвышается над самым центром креста.
— Что тут у вас с охраной, расскажи, — попросил Вёрм.
— Вам повезло, — ответила Бетанкур. — Рождественская месса завершилась вчера ночью. Ну а на праздники в соборе обычно дежурит всего один охранник. Я чем-нибудь займу Антона Вадена. Он ужасно любит пофлиртовать, так что, пожалуйста, не задерживайтесь.
И вот они оказались в нефе, и Бетанкур велела Кори и Вёрму спрятаться за колонной. А потом объяснила, как пройти к цели:
— Никаких камер и сигнализации в шпиле нет, — прошептала она и протянула Вёрму ключ. — Вот этим отпирается дверь. После того как я уведу Вадена к себе в комнатушку, можете начинать. Сообщите по телефону, когда закончите. — И она направилась через неф.
Стоявший у алтаря охранник с редеющими черными волосами зажег свечу. Бетанкур подошла, похлопала его по спине. Беседа тотчас же превратилась во флирт. И они оба скрылись в проходе, ведущем к служебным помещениям.
— Да, она свое дело знает, — восхищенно прошептала Кори. — Но долго ли сможет удержать его этим кокетством?
— Ты удивишься, — ответил Вёрм. — Ладно, пошли!
Шпиль сбора Нотр-Дам поднимался на высоту 295 футов. Примерно посередине на нем было закреплено кольцо из металлических шипов, образуя нечто вроде тернового венца. Кори прошла под аркообразным сводом. Двенадцать апостолов выстроились у основания. На каждой из четырех сторон шпиля размещалось по три статуи, все были подперты конструкцией в виде лесенки, каждая из статуй размещалась на отдельном выступе. Подсветку фигур снизу обеспечивали прожекторы.
— Зеленые люди, — восхищенно прошептал Вёрм. — Не как Езус, конечно, но все равно зеленые…
Кори перегнулась через перила, увидела мятно-зеленую голову одного из апостолов. На нем был плащ, в руке он сжимал некое подобие креста. Уровнем ниже стоял другой апостол, в его руках — раскрытая книга. Третий застыл в какой-то странной позе: левая рука вытянута вперед, правая опущена. Колени полусогнуты, ступни смотрят в разные стороны — создавалось такое впечатление, будто третий апостол пытается сохранить равновесие и не сорваться с подпорки. Или же он изображал некоего библейского серфингиста, прорывающегося через накрывшую его волну. У подножия статуи размещался маленький бычок с крыльями, опасливо изгибающий шею, точно боялся, что апостол-серфингист упадет и собьет его с крыши.
— Я нашел его, — сказал Вёрм. — Вон на той стороне.
Кори выглянула из арки. Вёрм направил луч фонарика на юго-восток, высветил зеленоватое лицо апостола Фомы. Левой рукой святой прикрывал глаза, словно от яркого света. В его правой руке был некий плоский предмет, напоминавший огромное измерительное устройство.
Святой Фома действительно восхищенно смотрел на шпиль, повернувшись спиной к городу и тем двум апостолам, что размещались позади него. «Когда в сомнении ты, отвернись». Из всех двенадцати апостолов вокруг шпиля отвернулся только он.
— Мы на правильном пути. Что теперь?
— Видишь пояс у него на талии? — спросил Вёрм. — Кое-что напоминает?
— Шифры Юнга.
— Ну а этот предмет у него в руке?
— Посох, или какая-то мерная палка. Мы должны обернуть вокруг нее пояс. Ведь буквы на поясе Юнга были вышиты с двух сторон. Одна сторона предназначалась для Боллингена. Может, вторая подойдет для собора Нотр-Дам. Вот только одна проблема… — упавшим голосом добавила Кори. — Пояс остался в Швейцарии.
