молодец! А я не верил!
Князь подошел к равнодушной ко всему Анне. Присел рядом, нимало не заботясь о сохранности наряда, и сообщил магичке почти на ухо:
– Редкой шлюхой была моя прабабка, княгиня Софья. Рассказывали мне сказки про ее любовников, которых она у беседки велела закапывать, я думал – врут. Что собачку любимую, волкодава северного, она тут похоронила – знал, а про любовников… – Князь подкинул в руке обломок кости одного из раздробленных скелетов. – Надеюсь на деликатность всех присутствующих, – закончил он деловым тоном, посмотрев на Виктора и Ингрид.
Они синхронно кивнули.
Анна от истории про прабабку, кажется, немного пришла в себя.
– Магическая безопасность в ваших владениях, князь Николай, организована омерзительно, – срывающимся голосом сказала она. – Дерьмовая у вас безопасность.
– Не то слово, мистрис… не то слово… – Князь встал и протянул ей руку. – Рассчитываю в этом вопросе на вашу помощь.
– Я подумаю. – Анна вытерла глаза платком. – Прежде всего соберите останки и похороните по-человечески, с отпеванием. А то у вас тут курорт для черных магов получился; нам, некромантам… – она грустно усмехнулась, кивнув на тела эзельгаррцев, – …это как коту рыбная лавка.
– Так вот почему барон эту беседку облюбовал? – спросила у магички Ингрид. – Он тоже?
– Боюсь, сударыня, это Петер «тоже». А барон… Сейчас сложно сказать. Но он явно не просто жертва своего спятившего бастарда.
Анна подошла, приподняла веко мертвого барона, чему-то кивнула и обернулась к князю.
– Мистрис! – Князь протестующе приподнял ладонь. – Прошу вас, поговорим об этом позже.
Из кустов, откуда, предположительно, стреляли, вышел один из безопасников, посмотрел на князя и остановился. К зависти Виктора – от его движений ни одна ветка не шелохнулась. Вот ведь умеют люди, не то что ты…
– Сударыня, – князь Николай добавил в голос искренней удрученности, – фрайин Ингрид, примите мои извинения. Надеюсь, я сумею загладить свою вину в том, что вы пострадали в моих владениях. Сейчас вас проводят в ваши покои.
Ингрид вскинула на него глаза. По лицу князя Николая было ясно: никакой информации о ходе поисков он выдавать не намерен. И попросту выпроваживает высокую гостью, чтобы спокойно выслушать своих людей.
Примерно через час Виктор сидел в мягком кресле в одной из малых гостиных княжеского замка.
Серебристый узор на голубом шелке обивки стен расплывался перед глазами. Виктор моргал, сосредоточивался – на какое-то время этого хватало, но потом линии снова причудливо заплетались. Наверное, стоило бы взять газету с невысокого столика, но кресло было таким удобным, а вставать так не хотелось…
«Что, обленился вконец? Небольшая драка, пара ночей почти без сна, а ты уже размазанный кисель? Фу, рыцарь фон Берген, тебе должно быть стыдно!»
Виктор тряхнул головой, пытаясь сбросить дремоту. Он и так тут прохлаждается, вместо того чтобы заняться делом, – а нужно думать, и думать быстро. Поначалу следователь был уверен, что маньяка пристрелил кто-то из охраны фрайин Ингрид. Только недоумевал, где эту охрану носило, пока он садовой мебелью размахивал. Впрочем, так ли много времени заняла эта нереальная драка с зомби? Символ Веры прочитать, пусть и с перерывами – минуты три, а то и меньше.
Но в паре шагов от поляны безопасники нашли оглушенную альградскую валькирию – телохранителя фрайин. На ее шее запеклась небольшая капелька крови.
– Смесь магии и вытяжки какого-то растения. Убойный парализатор, – мрачно сообщила магичка. – Скорее всего, очнется через сутки. Я вряд ли смогу здесь что-то сделать, не навредив.
При взгляде на валькирию у Виктора в голове билась одна совершенно неуместная мысль: «А я ведь даже имени не знаю». Видимо, она должна была прикрывать фрайин Ингрид, если бы следователь оказался совершенным лопухом.
Ну что? Лопух ты, или есть от тебя польза?
Итак, что мы имеем.
Петер, некромант-самоучка, натыкается на Анну, только что закончившую сложнейший обряд черной магии, не может с собой справиться и убивает проститутку Верку, двойника бывшей невестки, извозившись в крови по уши. Через несколько часов, чистый и отглаженный, сидит в кабаке. Через два дня он зарежет сторожа Юрку. На следующий день умирают Анжей и Олег, причем Олега явно пытаются выставить виновником первых двух смертей, подкинув ему орудие убийства. И организует это точно не Петер. Логично предположить, что «ангел-хранитель» Петера – кто-то из Эзельгарра, но об этом пусть у безопасников голова болит.
Вот только убийство Петера в момент ареста косвенно подтверждает, что наш загадочный профи – из другой, хм… конторы. Явно не альградской – тот бы кинулся спасать свою госпожу, и уж точно не стал бы колоть коллегу парализующей дрянью. И не эзельгаррской – они бы не стали стрелять в своего сюзерена.
Какая-то деталь не давала Виктору покоя. Какая-то мелочь… Что-то он видел или слышал. Что-то про одежду…
– Ну что, умирающий, как ты тут? – привычным тусклым голосом спросила только что бесшумно вошедшая Анна. – Готов лечиться? Я вроде отошла от черной магии, могу теперь работать по основному профилю без… эксцессов.
Виктор в который раз за сегодня с трудом сдержал возглас: «Чур меня!» Магичка опять появилась незаметно и совсем рядом. Хорошо хоть без косметики – смотреть на эту непривычную раскраску Виктору сейчас совершенно не хотелось.
Да и вообще – не хотелось.
– Готов, конечно.
Виктор не очень понял объяснение Анны, почему сразу после некромантии ей трудно переключиться на лечение. Там было что-то про диссертацию, неоконченные эксперименты и тому подобную заумь. С умирающими, мол, срабатывает, а с просто побитыми – возможны непредсказуемые последствия.
– У нас новости, и как обычно – странные. Горностай здесь, гоняет безопасников под зубовный скрежет их шефа. Не зря он нам выходные выписал: теперь стража снова на коне, а протектор – в большой луже.
Виктор отчетливо представил, с каким удовольствием шеф отдает приказы людям протектора, который чуть было не похоронил все расследование, и порадовался за Горностая. Хитрый шеф все правильно сделал, карту с раскрытием разыграл идеально. А что следователя сам поприветствовать не пришел, так все правильно: кому-то дохлые зубастые псины, а кому-то – почет и уважение. Нетрудно догадаться, кому что, по знакам различия на форме.
– Пока ты разгуливал с дамой по ресторанам, – Анна ехидно усмехнулась, – парни шефа навестили епископский приход, выясняя, кто из храма возду́х украл. Дело-то о краже отдельное,
