Олег Никитин - Шмель в паутине

Некий прилизанный парнишка, выскочивший из-под лестницы, прошептал:

– Что желаете, сударь? Мой товар самый лучший! Хрюк, чернушка… Может, ЛСД? Есть совсем новый сорт, называется «болт». Ух, забирает!

Милан остановился и вгляделся в лицо парня; по виду того никак нельзя было сказать, что сам он употребляет хоть что-нибудь из названного – разве что ЛСД.

– «Болт», говоришь? И где же его делают?

– А где-то на востоке. Говорят, переправляют аж из Якатаги, а откуда он там берется, не знаю. Бери, не пожалеешь, товар проверенный. Пока что дешево – недавно в ассортименте.

Если бы Милан встретился с таким где-нибудь на улице, а предметом разговора служили не наркотики, то парень, пожалуй, сошел бы за обычного коммивояжера.

Когда время измеряют миллионами

Как, может быть, помнят наши читатели, 17 июля 47 г. в болотах Восточного округа были обнаружены следы микроорганизмов, существовавших уже через 300 миллионов лет после рождения Эккарта – срок для геологии незначительный. Считается, что жизнь в Эккарте пошла от первичных частиц протоплазмы – коацерватов, а значит, сами коацерваты образовались гораздо раньше. Может быть, планете для нормального развития с самого начала необходима органическая жизнь? Недавняя находка древнего циркона заставляет задуматься: а не шла ли эволюция Эккарта другими темпами?

Этим вечером он распечатал письмо Светы, хоть и собирался поначалу стереть файл, не читая его. После стычки с мелкими бандитами у него слегка саднило в душе, – так, словно кратковременное ныряние на дно социума заставило его испытывать что-то вроде кессонной болезни.

Письмо оказалось закрытым, и Милану пришлось немного подождать, пока фрагмент кода с его карточки не сработает в качестве ключа для дешифратора.

«Милан, приветик! – писала Света. – Я так скучаю без тебя, нет слов. Прилетай как-нибудь, только сначала позвони, хорошо? А ведь наша с тобой поездка в космопорт удалась! Я с самого начала подумала, что с пассажирскими перевозками что-то не то. Мне один источник сказал, что квоты распределяются между мелкими фирмами, а никто из крупных перевозчиков за них и не дерется. А потом все права почему-то оказываются у кого-то них. И про Брахмапур тоже узнала много любопытного, только чтобы факты подтвердить, нужно туда слетать и встретиться кое с кем. Позвони, а? А то я никак тебя застать не могу – ты специально телефон отключил, да? Целую, твоя Светлана».

Буквы и слова постепенно пропадали, съедаемые макрокомандой, и спустя минуту от текста осталось пустое место.

«Нет уж, спасибо, – подумал Милан. – У меня и своих забот хватает». Ему было не слишком приятно, что журналистка решила использовать его в качестве подручного, «таскающего из огня каштаны». И в то же время такое доверие! Хорошо это или плохо – быть годным для тайной журналистской операции? Милан так и не смог решить.

Первые 500

18 июля Кисанганский филиал «Локхида» начал сборку большегрузных флаеров новой серии «Титан». Первоначально здесь будут выпускаться только самосвалы, а с будущего года планируется наладить сборку бортовых грузовиков. Две трети всех комплектующих пока поставляются из головного предприятия в Хоум-Вуде, остальные производятся прямо на месте. Мощности производства невелики – до пятисот машин в год, но со временем объемы могут быть увеличены.

Его определили на должность младшего механика при небольшой корпоративной мастерской в Форт-Нуэво, и в первую минуту после получения письма от «Антипова» Милан колебался – не отказаться ли от работы? Летать каждый день за тысячу километров ему не очень хотелось. Далеко и от столицы, и от Гагарина, по отношению к которому он все еще питал какие-то надежды, думая отыскать там Вешкина.

Но поразмыслив, Милан сдержал порыв и не настрочил дерзкий ответ. Все-таки у него в запасе всего месяц, чтобы достать проклятого русского, действуя под чужой личиной. Потом обычная, «легальная» жизнь может так затянуть, что уделять время на поиски человека, который активно скрывается от всех подряд, будет слишком накладно, да и просто лень.

К тому же устройство в «Антипов» занимало в его планах не менее важное место, чем ужасная месть Ивану.

Выйдя к обеду на родную 96-ю авеню, он прогулялся до кафе Камалакары, который уже давно узнавал его среди множества посетителей. За предыдущие недели Милан определился со своими вкусовыми пристрастиями, а потому взял пару говяжьих кебабов на вертеле, но без чилли. В первый раз, в начале июля, он подписался на блюдо целиком, однако быстро раскаялся в опрометчивом поступке.

Нестройный шум и вообще обстановка этого заведения помогали Милану расслабиться, и порой именно здесь ему приходили в голову самые странные соображения. Сейчас, после месяца столичной жизни и знакомства с работой серьезных фирм – пусть и заочного – его давние мечтания показались ему наивными. Милан подозревал, что какое-то время, и он окончательно погрязнет в повседневности, «найдет себя» в Валхалле и постепенно забудет и о Вешкине, и о взрывателях, и о той оголтелой травле, что устроила на него «родная» корпорация в феврале. Вот только внезапная кончина М. Хастича вскоре положит конец его блаженному беспамятству.

Встряхнувшись, он алчно укусил кебаб. «Прошел только месяц! – резко, нелицеприятно сказал он себе. – Ты почти вернул себе все способности, при этом уже не дрожишь и заикаешься, давя из себя невинную ложь. Самое время действовать!»

Увы, этих понуканий хватило ненадолго – солнце, игравшее красками на клошарцах и их разбитых рекламных щитах, жаркий воздух и запахи из кухни Камы, возгласы прохожих соединились в нечто вязкое, болотистое, что потянуло его разум назад, в бездумную полудрему за стаканом пива. Какая-то мысль, которую Милан почти поймал в момент просветления, утонула на дне его сладкой сытости.

– К вам можно? – Милан повернул голову и увидел улыбающуюся Кэти, которая, не ожидая ответа, усаживалась рядом с ним. – Все равно свободных мест нет.

Она держала в руке стаканчик с пузырящейся, темной жидкостью.

– На твоем месте я бы поостерегся приближаться ко мне, – проговорил Милан и отодвинул в сторону полупустую тарелку. Дремота нехотя сползла с него. Он почувствовал, как придавленные максимовской химией способности «Rhododendron palustre» стараются вылезти на поверхность сознания, чтобы впихнуть свои жадные щупальца в мозг девчонки. Милан резко выдохнул, как будто стряхивая их обратно, на дно своей «древесной» сущности.

– А мне нечего бояться, – ответила она. – Я поступила как всякий порядочный гражданин своей страны.