— Само собой. — Усмехнулся Геннадий. — Не первый день с такими ребятами как вы работаю. Соберёте образцы, и тогда уж мы с Лёхой за дело возьмёмся.
— Замечательно.
— Кстати. Хотите увидеть собственными глазами, что все, о чём говорил Мурат, правда? — Спросил Фёдор. — Подойдите и посмотрите на то, как это дерево поглощает человека. Вернее делает его частью себя.
Мужчины тут же подошли ближе и собственным глазам не поверили. Труп пронзённый деревом начал на глазах деревенеть. Древесная кожа покрывала его от места смертельного ранения, расползаясь во все стороны.
— Ой — ё! Какой кошмар. — Поморщившись от неприятного зрелища, сказал Лёха. — Как теперь его снимать отсюда.
— Ни как. — Хладнокровно ответил Фёдор, принимаясь за сбор биологического материала пострадавшего.
— В смысле — ни как? Мы что, оставим его тут висеть? — Опешил Быков. — Это же не по-человечески.
— Вот именно. — Согласился Фёдор. — Но если мы его снимем, он в один миг пеплом в руках станет вместе с деревом. А потом, вместо одного трупного дерева мы тут обнаружим ещё три. Так было, когда мы впервые столкнулись с подобным убийством. Мы не сразу поняли, что их трогать нельзя. Сняли троих по одному из трёх волн убийств. И каждый раз, вместо срубленного трупного дерева получали три новых. И все только с одной стороны дороги, только на противоположной дороге в Сказград. Той, что идёт с севера. Но как только мы оставили деревья как есть. Череда убийств тут же прекратилась. Больше месяца было тихо, без происшествий и вот на тебе — опять, но теперь у южной дороги.
— Так вы не первый раз с подобным сталкиваетесь? — Удивился Быков. — Хм. А я то, думаю, почему вы так спокойно к такому преступлению отнеслись.
— Да. И мы успели наделать много бед. Из-за наших ошибок и незнания, погибли лишние девять человек, а ведь могло обойтись всего тремя. — Хладнокровно ответил Фёдор.
— Всего тремя?! Девять лишних?! — Возмущённо и шокировано воскликнул Алексей. — Вы же о живых людях говорите, разве так можно!
— В нашем случае можно. Ибо мы можем с таким только смириться и постараться избежать новых жертв. — Заступился за коллегу Стас. — Знай мы это месяц назад — девять человек остались бы живы. Но мы — не знали и теперь их смерть на нашей совести. Но теперь такого допустить нельзя. Пусть растут эти три дерева. И поверьте. Лучше вам смириться и принять новую реальность, иначе дальше будет только хуже.
— Выходит, где-то тут у дороги есть ещё два убитых таким способом? — Спросил Быков, положив спорам о морали конец.
— Да. — Подтвердил Стас. — И скорее всего это ещё двое ребят из того палаточного лагеря, что вы обнаружили. В предыдущих убийствах тоже так было. Всегда убивали деревья трёх человек из одного лагеря, что остались ночевать в лесу.
— Что ещё удалось выяснить? — Поинтересовался следователь, давая молодому напарнику время свыкнуться с новой реальностью.
— Только то, что все убитые ложились спать, а после посреди ночи уползали в разные стороны, разорвав палатки. И каким-то образом оказывались, нанизаны на молодые деревья. При этом, практически вся их кровь, оказывалась внутри деревьев и циркулировала по ним, словно древесный сок. — Рассказал Стас. — Вот убедитесь сами.
Сказав это, молодой баллистик срезал перочинным ножом маленькую веточку с трупного дерева, и из места среза тут же стала капать алая жидкость. Фёдор собрал несколько капель в пробирку.
— Готов поспорить. ДНК этой жидкости будет на 100 % соответствовать ДНК крови с веточки ежевики, что вы нашли. — Сказал Фёдор, пряча пробирку в ударопрочный чемодан.
— Выходит, дерево питается кровью убитого? — Предположил Алексей, взявший, наконец, себя в руки.
— Нет. — Покачал головой Фёдор. — Я собрал образцы биологического материала с деревьев с разной степенью одеревенения трупов. После изучения, пришел к выводу, что дерево и погибший постепенно становятся единым организмом. Словно срастаются. –
— разве такое возможно? — Спросил Лёха.
— Как видишь, возможно, но пока не понятно как. Да и вообще, мы даже не знаем в какую сторону нужно следствие вести. — Пожаловался Стас. — Одна надежда на вас, профессиональных следователей.
— Да с такими преступлениями я даже не знаю, будет ли от нас толк. — Честно признался Быков.
— Эх. Скорее бы корпорация нам филолога прислала. Тогда сразу стало бы легче расследование вести. — Тяжко вздохнул поделился своими мыслями Фёдор.
— Филолог? А он каким боком может нам помочь? — Скептическим тоном поинтересовался следователь.
— А тем, что знает множество сказок, легенд и приданий, которые дошли до нас с тех времён, когда люди с нечистью бок о бок жили. А с учётом того, что сказки оказались чистой правдой. Информация из них весьма ценна. — Спокойно пояснял Фёдор, по дороге в палаточный лагерь. — Так, у нас было бы направление поисков или ещё что. Но пока, на помощь надеяться нечего.
— Ой-ё! — Воскликнул Лёха, резко останавливаясь. — А ведь ваш филолог долгожданный уже приехал. Я его, вернее, её видел, когда свидетелей опрашивал. Эта та девушка из компании, что первой труп обнаружила. Я даже имя её запомнил!
— Хм. — Скептически, взглянув на напарника, который славился своей забывчивостью на имена, спросил Быков. — И как зовут нашего филолога?
— Татьяна. Назначена в Сказград на должность бабы Яги. Я потому и запомнил её, что подумал — какие нынче бабки Ёжки молоденькие и симпатичные пошли. — Пояснил Алексей.
— Эх. Прямо камень с плеч упал. Давайте, завтра отправимся к ней в гости и привлечём для помощи в расследовании. — Предложил Фёдор. — Отказать властям не посмеет, а мы хоть какую-то информацию получим.
— Что, правда, то правда. Только меня смущает тот факт, что её нечестью работать назначили. — Задумчиво, произнёс Стас.
— Ладно. Завтра к ней сходите. А сейчас идите два других дерева осмотрите, и возьмите образцы. — Напомнил о работе, разговорившимся мужчинам Армен. — А мы палатками займёмся.
— Хорошо. Пошли по следам. Уверен, они приведут нас прямо к трупным деревьям. — Согласился Стас. — Тьфу ты, как прилипло это название.
Четверо мужчин отправились по следу, но не удержались от разговоров.
— Как думаете, на восточной и западной дорогах, тоже такие трупные деревья вырастут? — Поинтересовался Лёха.
— Насчёт восточной дороги не знаю, а вот на западной точно не вырастут. — Ответил Стас.
— Почему? — Тут же полюбопытствовал Алексей, которому хоть и было не по себе от странных взглядов на жизнь новых знакомых, всё же было интересно. Ибо он нутром чувствовал, что впереди его ждёт неведомый мир, к которому не каждому суждено прикоснуться. Ну, или пока не каждому. И чувство сопричастности к тайне, волновало парня, заставляло задумываться над тем, что раньше совершенно не воспринимал в серьёз.
— Попробую объяснить. — Сказал Стас, не спеша, шествуя по следу от палаточного лагеря. — Сейчас мы находимся на южной дороге, по которой можно войти в Сказград, а потом выйти из него. По северной тоже. Эти дороги обе не благоустроены, ибо в основном предназначены для передвижения персонала и грузом. А вот восточная дорога пышет красотой и удобствами. Там есть всё. Отличный асфальт, стоянки для автотранспорта, мойки и прочее, прочее. И всё потому, что она является центральной дорогой, по которой в Сказград будут прибывать туристы. Всё для них. Ну, и само собой, по этой дороге тоже можно попасть в город и выйти из него. А вот по западной дороге в город никогда не попасть. Как не ищи не найдёшь её. Зато из города по ней выйти можно. Но заведёт она тебя не в родные края, а прямиком в разрыв. По западной дороге мы с вами сможет только пару шагов пройти и всё. Дальше дремучий лес и другое измерение.
— Вы шутите. — Усмехнулся Лёха. — Разве так бывает?
— Ещё как бывает. — Заявил в ответ Фёдор. — Я сам раньше не верил в подобное. Решил первым делом приехав сюда, прогуляться по западной, но смог пройти всего пару километров. Вышел за казачьи земли. И тут, сначала почувствовал неприятную вонь. Словно тухлыми яйцами припахать стало. Затем, голова начала нестерпимо болеть. Я выпил таблетку и пошел дольше. Дорога вела к речке и красивому новенькому мосту через неё. Мне терять было нечего, поэтому направился прямо на мост, но даже шага на него ступить не смог. У меня резко подпрыгнула температура, давление стало зашкаливать. Короче я около того моста чуть не окочурился. Ели ноги оттуда унёс.
