– В деталях кроется истина.
Деший вздрогнул и побледнел так, что это стало заметно и в полумраке. В голове зазвучал насмешливый голос Борлана:
«В деталях кроется истина».
– Мой отец часто так говорит.
– И он так прав…
Деший улыбнулся. Он умел держать лицо, даже смог одобрительно приподнять брови.
– Но я ведь пришёл не просто так…
– Я бы не подумал, что такой высокопоставленный оборотень придёт ко мне, лишь чтобы потратить время. Вы пришли с предложением сдаться? Наверняка ваши оборотни и оборотни… – старик насмешливо улыбнулся, – оборотни хайнеса уже подходят к воротам, чтобы обрушить всю свою силу на наш бедный город.
– Нет, – взгляд сыскаря не изменился.
– У вас есть более щедрое предложение? Простите, я преступно нахален и совершенно забыл о хитроумии, приписываемом вашему семейству. Но, мальчик мой, пусть я и проявил некое пренебрежение, но это лишь оттого, что прекрасно понимаю: договоры между нами невозможны.
– Невозможны, – согласился харен. Ледяной взгляд не дрогнул, даже зрачок не сократился.
– Я… нет, мы совершили немыслимое по своему масштабу! Из одного только страха нам не посмеют оставить жизнь. Поэтому любые радужные договоры закончатся смертью. Желательно моей.
– Вероятно, – не стал спорить глава сыска.
– Так что вы можете мне предложить? Обменять украденные вами артефакты на какую-то мелочь? Не скрою, я жажду их получить, но ту высокую цену, которую вы запросите, я платить не захочу.
– Я не собирался ничего предлагать. Господин, – взгляд оборотня скользнул вниз по фигуре старика, – я всего лишь сыскарь, ищейка. Я не облечён правом вести переговоры. Я расследую, ищу, отлавливаю, пытаюсь разобраться в хитросплетениях злодейских замыслов… Иногда сам надеваю лик закона и наказываю. Но я не договариваюсь.
– Так зачем вы пришли в наше уютное злодейское логово?
– Спросить. Кем вы приходитесь хайрену Игренаэшу?
Агорий вздрогнул, когда господин разъярённой осой вылетел из каморки, отведённой для важного гостя.
– Охранять, – мрачно бросил старик.
Засов тут же лязгнул, и пятеро охранников встали лицом к двери.
– Господин… – обратился было Агорий.
– Он тянет время! – сквозь зубы прошипел Деший. – Отвлекает внимание на себя! Нужно ждать гостей. Приготовь отряд и выставь с той стороны, откуда он вышел. А лучше сперва обвалите там стены. Не нужно облегчать им путь.
– Да если он сам сюда заявился, то значит, что-то серьёзное задумал, – Агорий опасливо обернулся и бросился за стремительно удаляющимся господином. – Не стал бы он так легко рисковать. Может… допросить посерьёзнее?
– Не сейчас!
Харену определённо было что сказать, и это беспокоило Дешия. На вопрос он так и не ответил, но вот эмоции, которые он вызывал, до сих пор унять не мог.
– Что с хайнесом?
Агорий поморщился, и старик уже решил, что и здесь их постигла неудача.
– Притащили, заперли в свободной клетке в Зверинце. Надо было к какой-нибудь твари подсадить паскуду! Шестерых наших положил и мага этого… главнюка своего едва ли не насмерть порешил. Его помяли малость, но не смертельно. Даже лекаря звать не стали.
– А хайрен?
Агорий замешкался.
– Убёг…
– Что?! – Деший развернулся так стремительно, что пламя факелов дрогнуло.
Втянув голову в плечи, оборотень виновато посмотрел на непривычно злого господина. Но как тут злым не быть? То одно, то второе…
– В кабинете с папашей был и, пока тот крыльями махал, слинял через окно. Наши ищут. Пташка-то приметная что в зверином облике, что в двуногом…
– Его нужно найти!!! Найти и убить!
Старик осёкся, замер и, глубоко вздохнув, уже мягче добавил:
– Нам необходимо его устранить. Пока он жив – наша цель будет недостижима.
– Я понимаю… Мы понимаем! Да никуда он не денется, отыщем. Морда-то приметная!
Морда… Деший опять развернулся. Морду не так сложно поправить, он-то об этом знал больше других. Какая всё-таки досада вышла с этой школой! Ведь задумка была замечательна: финальный день состязаний, толпы народа, сотни сильнейших магов, пришедших полюбоваться на молодое поколение, и сам хайрен, восседающий в ложе хайнеса. Обычно, конечно, финал освещал своим присутствием сам хайнес, но в тот день он бы точно не смог прибыть и отправил бы наследника. А затем жух-бух-вш-ш-ш! И, о горе, школа бы погибла в огне, а вместе с ней и маги, среди которых было слишком много старых знакомых, и сам хайрен. Какая печаль!
Дешию очень нравился план. Одно «бух!», и он лишал себя стольких проблем в будущем: не станет хайрена, прежних знакомых, превратится в пепел почти половина магов всей Салеи, а маги по духу почти все мятежны и своевольны. Какие бы тишина и покой ожидали страну, добейся он успеха!
Душу наполнила отравляющая горечь разочарования.
– А девочка? – голос прозвучал сладко-сладко, и Агорий невольно поёжился.
– Мы пытались найти, но пока нет, не удалось. Они были в сыске, а потом тот лекаришка куда-то утащил её.
Лекаришка! Нестерпимо захотелось отвесить глупцу оплеуху за пренебрежение. Шидай, ещё один старый сыскарь, весточка из прошлого. Было бы прекрасно, имей он возможность одним махом стереть все прежние знакомства.
– А что в городе?
Мужчины завернули в коридор, ведущий к Зверинцу, и в уши влилось рычание.
– Замечательно, – воспрял Агорий. – Народ негодует, идут погромы, уже было два столкновения с армейскими частями.
Действительно замечательно. Салее срубили голову, и теперь обезглавленное тело бьётся в агонии в ожидании, когда отрастёт новая. Какая она будет?
– Богатеи бегут, маги за городом собираются. Туда учеников вывели, и наши там сейчас прошариваются, отбирают…
Агорий умолк, стоило последней двери открыться, и поморщился от заложившего уши воя.
Твари были в бешенстве. Они бросались на прутья, грызли решётки и раздирали когтями стены, мечтая добраться до нового соседа, которого посадили в клетку прямо напротив основного скопища зверей. Даже мелкий тварёныш рычал и фыркал от негодования. Молчал только огромный тонколапый зверь, но и он проявил интерес к узнику. Обычно равнодушный ко всему, кроме визитов Дешия, он сидел у самой решётки и, склонив узкую башку набок, пристально смотрел звёздчатыми глазами на хайнеса.
Тот уже пришёл в себя – в таком вое сложно оставаться без сознания – и, ошарашенно моргая, удивлённо осматривался. Он совершенно не понимал, где находится, и, как подозревал Деший, похоже, считал, что уже перешёл в мир иной. Местечко больно уж было похоже на загробный мир, как его описывали в мрачных сказочках.
Деший ненадолго замер, прикипев взглядом к величавой твари, никак не желающей подыхать, а затем, опомнившись, неспешно подошёл к клетке и, ласково улыбаясь, опустился перед хайнесом на корточки.
– Здравствуй, Иерхарид.
Тот нахмурился, поморщился, всмотрелся в лицо напротив пристальнее и выдохнул:
– Ты кто?
– Забыты милости твои,
Судьба-судьбушенка!
Ах, зубы острые твои
Терзают душеньку!
Густой бас разносил по коридорам-улицам песню, и звучала она в куда более радостных тонах, чем того заслуживала. Бородатый верзила, сидя на табурете посреди одного из коридоров, что сходились перекрестьем, бодро чистил сапоги и раз за разом мурчал под нос припев душераздирающей песни, совсем недавно пришедшей во все таверны Жаанидыя откуда-то с юга.
– Ох, как узеркало, – проворчал оборотень с заметным северосалейским выговором. – Хоть улюбуйся, а сам босой чапатай! Эй, хо побёг?
Сторож бдительно вскинул голову и грозно уставился на ссутулившегося мужчину в капюшоне, проходящего по улице в сторону города.
– Домой, – устало огрызнулся тот, и верзила с благодушием вернулся к своему занятию.
– Забыты милости твои…
Прохожий скрылся из виду, свернув за угол, и теперь его преследовал только зычный голос охранника. За поворотом коридорчик оказался совсем коротеньким. Четыре широких шага и вновь поворот, свернув за который, мужчина сперва отшатнулся, а потом сделал шаг вперёд, к самому краю, и замер.
