— Почему де Розетто всё ещё разгуливает на свободе, если уже есть доказательства, что он передал подкинутую нами информацию на север? Его сразу же нужно было арестовать.
— Зачем? — спросил Марк и, взяв со стола бронзовый нож для резки бумаги, провёл пальцами по узорчатой рукоятке. — Он трусоват и довольно изворотлив. Всё, что я хочу знать, он и сам мне расскажет, а после я намерен его перевербовать и продолжить игру с северными баронами. Если они его раскроют, не велика потеря, но, думаю, он сумеет продержаться хотя бы до тех пор, когда мы сможем укрепить свои связи в этом направлении. Де Гобер и Беренгар со своими вассалами и союзниками обеспечат королю поддержку в северных землях, но пока этого не случилось, нужно хотя бы держать враждебно настроенных к нам баронов под надзором.
— Ты уверен, что сможешь контролировать этого де Розетто?
— Без труда. Он крутится при дворе потому, что ему здесь нравится. Он наслаждается тем, что шастает по дворцу, имеет возможность поклониться тем, о ком говорят, и посплетничать с такими же бездельниками, как и он сам. За право сохранить возможность так жить, он продаст родного отца и мать в придачу. А если я его хорошенько припугну, например, покажу застенки и пыточные камеры, то страх спуститься из парадных зал на несколько этажей ниже, удержит его от опрометчивых поступков вроде нового предательства. Не беспокойтесь, ваше сиятельство, я буду держать его на коротком поводке и изредка напоминать ему, что жизнь, увы, не вечна, а приятная жизнь — тем более.
— Ну, если ты так уверен, то продолжай, — после некоторого раздумья кивнул граф и сразу же перешёл к другой теме: — Что это за история со стычкой на Королевской площади? Мне доложили, что ты там был и сумел пресечь кровопролитие.
— Ну, ваше сиятельство, это же не штурм Бламонта! — пожал плечами Марк. — Граф Анжу и виконт де Комборн что-то не поделили и решили разобраться с этим привычным для них способом, то есть надавав друг другу тумаков...
— Мне казалось, речь шла о мечах и стрелах.
— Всё обошлось. Они разошлись в стороны, правда, бросая друг на друга свирепые взгляды.
— То есть, этим дело не кончится?
— Я надеюсь, что они остынут и разберутся во всём мирно.
— А если нет? Мне сказали, что виконт явился туда в доспехах, то есть это не спонтанное выступление. Ты знаешь, что было причиной их стычки?
— Нет. Я слышал взаимные оскорбления, но не понял, в чём дело, и не стал выяснять это...
— Выясни, — взглянув на него в упор, приказал Раймунд, — и уладь этот конфликт. Как тебе известно, граф Анжу — верный вассал короля, член малого королевского совета, человек рассудительный и мудрый, к тому же со связями на востоке королевства. Виконт де Комборн угодил в опалу, но, заметь, ему позволили остаться в Сен-Марко. Он не пустышка, получившая титул за сомнительные заслуги вроде Монтре. Он виконт в третьем поколении, титул был пожалован его деду королём Франциском за верную службу. Сам де Комборн тоже отважный воин, он не отсиживался здесь, а участвовал в походе Ричарда. Потом, конечно, вскрылись некоторые его злоупотребления, связанные с поставкой провианта в армию, но он покаялся, возместил казне убытки и выплатил компенсацию. Его удалили от двора с намерением через какое-то время вернуть обратно...
— Особенно учитывая его связи на юге, — понятливо кивнул Марк.
— Именно. Оба они полезны нам, а, следовательно, мы не заинтересованы в том, чтоб они передрались и ослабили позиции короля, которому в этом случае придётся выбирать, кого из них он будет поддерживать, а кого накажет. Ты меня понял?
— Да, — кивнул Марк и поднялся. — Что-нибудь ещё, ваше сиятельство?
— Нет, — мотнул головой граф и с озабоченным видом снова принялся перебирать бумаги на столе.
Спускаясь по лестнице мимо этажа, где располагался его кабинет, он уныло посмотрел в конец коридора, и прошёл мимо. Откладывать это дело не имело смысла, тем более что, если конфликт сам собой не сойдёт на нет, то, скорее всего, через какое-то время вспыхнет с новой силой. Конечно, его всё ещё беспокоили мысли о череде покушений на его персону, а более всего угроза Филбертуса доложить об этом королю, но и игнорировать приказ графа Раймунда было нельзя.
Потому, спустившись вниз, он снова вышел на площадь и направился туда, где возле красивого особняка стояла цепь стражников, кирасы которых поблескивали в свете факелов.
Граф Анжу принял его в нижней гостиной, он был немного подавлен, но сохранял привычное выражение спокойствия. Объяснив ему, что недавнее происшествие вызвало крайнюю озабоченность главы тайной полиции, в связи с чем ему поручено разобраться в этом деле, Марк спросил, что же всё-таки послужило причиной этой вспышки вражды между двумя благородными семействами.
Граф, выслушав его, помрачнел, а потом со вздохом произнёс:
— Это частное дело, господин барон, но коль скоро вы здесь находитесь по приказу Раймунда, я расскажу вам всё, как есть. Я рассчитываю на то, что вы поможете мне вывести этого негодяя де Комборна на чистую воду и примерно наказать. Дело в том, что какое-то время назад между нашими сыновьями: моим Ламмертом и его Жюльеном начали происходить стычки. Они постоянно задирали друг друга, однажды даже дело дошло до дуэли. К счастью, этих глупцов уговорили драться не до смерти, как они собирались, а до первой крови. Они порезали друг друга, но не сильно. На этом бы пожать друг другу руки, но это было только начало. Младший де Комборн обвинил Ламмерта в том, что тот преследует его сестру Адель, и всё лишь потому, что он пару раз пригласил девицу на танец на пиру у короля. А прошлым вечером Ламмерт не пришёл домой. Я понимаю, ему уже шестнадцать, он мужчина и у него могут быть свои дела. Не скажу, что он избалован, но я не слишком ограничиваю его свободу. У него есть друзья, он бывает при дворе и уже начинает заводить там собственные связи. Он не обязан докладывать мне, куда уходит, но до этого он ни разу не дал мне повода волноваться. Он почтительный сын и старается не расстраивать меня и мать. Он всегда приходит домой ночевать, а если остаётся во дворце или у кого-то из друзей, то всегда сообщает, где он. В этот раз он исчез без предупреждения, и его до сих пор нет. Зато, как вы видели, явился этот негодяй де Комборн со своими псами. Он утверждал, что Ламмерт похитил его дочь, и требовал немедля выдать его.
— Его дочь тоже пропала? — уточнил Марк.
— Он так говорит. Хотя не исключено, что эта распущенная девица спокойно сидит дома под замком, а вся эта эскапада затеяна лишь для того, чтоб прикрыть то, что произошло на самом деле. Если они что-то сделали с моим мальчиком!.. — граф стиснул кулаки.
— У вас есть какие-то основания полагать, что они причинили зло вашему сыну, кроме его вражды с младшим де Комборном?
— А этого недостаточно? Он буквально возненавидел Ламмерта, едва не травил его со своими дружками, провоцировал при каждом удобном случае, а потом обвинял во всех смертных грехах. И если он что-то сделал с ним, а потом, испугавшись ответственности, кинулся к отцу, то, что этот негодяй де Комборн, подвизавшийся в позорной и лживой шайке Монтре, мог сделать, как не изобразить из себя жертву?
— Позвольте мне осмотреть комнату вашего сына, ваше сиятельство, — попросил Марк. — Это позволит мне составить своё представление о Ламмерте и поможет отыскать его.
— Вы займётесь поисками моего сына?
— Учитывая обстоятельства, это именно то, что поручил мне граф Раймунд.
Они поднялись на второй этаж дома. Навстречу им вышла графиня Анжу, всё ещё очень красивая и статная женщина, облачённая в домашнее платье, которое было отделано тончайшим кружевом. Марк почтительно поклонился ей, заметив при этом, что её глаза покраснели от слёз. Она бросила тревожный взгляд на мужа, и тот ободряюще улыбнулся ей.
— Барон де Сегюр послан Раймундом, чтоб разобраться с нашим делом, — пояснил он.
— Я сделаю всё возможное, чтоб вернуть вам Ламмерта живым и невредимым, мадам, — заверил её Марк. — Вы позволите задать вам несколько вопросов?
