голове и добавила: — Ты умница, Дана. Сообразила, что щит против мороков бесполезен. Но ты не была в этом уверена, поэтому послала фамильяра отвлечь Друга, чтобы сбить щит?
Та покачала головой.
— Нет. Я не приказывала Мак этого. Лили, ты как?
Та шумно выдохнула и потрясла головой.
— Я в порядке. Хотя, это была страшная жуть! Не выношу пауков!
— Знаю. Извини.
— Ничего, это же был урок. И ты победила! Наставница, Дана ведь отлично справилась, правда? И фамильяр у нее очень хороший! Друг, фу! Оставь ее! Ко мне!
Пес, яростно гонявший черного сфинкса по комнате, подбежал к ней и получил поглажку. На Дану он покосился с явной опаской, но больше не рычал. Мак догнала его, прыгнула на спину, а уже с нее на плечо Даны. Спряталась у нее за пазухой и высунула мордочку наружу. Довольно замурчала, потершись головой о подбородок хозяйки.
Дана внезапно улыбнулась и погладила ее.
— А мне нравится эта кошка. Она получилась сообразительной. Мы поладим.
* * *
Беата собрала Голди, Валери и Адалинду на обсуждение плана действий: им требовалось захватить Кловерфилд за одиннадцать месяцев и за этот же срок провести тринадцать ритуалов плодородия с последующим рождением ведьм, верных Калунне. О том, что это будут погибшие и воскрешенные жрицы, она предпочла умолчать, но девочки ничего и не спрашивали. Слова «воля Калунны» действовали волшебным образом и были отличным инструментом. Разве что Адалинда, услышав про рождение будущих ведьм, вдруг загорелась:
— Мы с Питером охотно поучаствуем в этом ритуале! Я мечтала о дочерях-ведьмах, но у Кары с Лилой дара так и не появилось, да и общаемся мы теперь как подруги. Мать в их возрасте уже не нужна. Я хочу еще дочерей! Парочку, а лучше — троих!
Беата содрогнулась.
Приехали. Она столько сил положила на то, чтобы сделать из Адалинды пристойную жрицу, а та опять хотела засесть дома с мужем и детьми! Но слуги вересковой богини не могли быть бесполезны. Для них это была непозволительная роскошь.
— Ты занята. У тебя концерты и исцеление страждущих во славу Калунны, — холодно напомнила Беата.
— Я прекрасно смогу совмещать. Не будь врединой, запиши нас на этот ритуал! И тебе останется найти двенадцать пар! — лучезарно улыбнулась Адалинда.
Ее зеленые глаза светились восторгом.
Беата досадливо вздохнула.
— А ты Питера спросила, хочет ли он еще детей?
— Нет, но он наверняка согласится. Он — прекрасный отец.
— Я думаю, для начала стоит получить разрешение Калунны, — тактично вмешалась Голди, — если она будет против, то согласие Беаты ничего не даст.
Беата бросила на нее благодарный взгляд, но Адалинду было не остановить:
— Вот схожу к ней и попрошу! Калунна любит меня, она все поймет! Вы так говорите, будто она — не наша богиня-покровительница, а злодейка какая-то! Конечно же, она хочет, чтобы мы были счастливы, и разрешит мне завести еще детей!
Беата с Голди переглянулись, но промолчали. Вероятно, вскоре им предстояло утешать рыдающую от обиды Адалинду, но сейчас эту ситуацию проще было спустить на тормозах.
Валери высунула язык и изобразила, будто ее тошнит. Ее явно раздражала тема детей.
— Беата, у меня вопрос: как мы будем драться с ведьмами ковена Тринадцати, если они торчат в Кловерфилде, а мы трое туда попасть не можем? Придется заманивать их сюда, что ли? — спросила она.
Беата покачала головой.
— Постараемся не драться, а договориться. В ковене «Тринадцати» наверняка найдутся ведьмы, которых можно переманить в культ Калунны. В идеале — всех.
— Пфф, да зачем они нам? — поморщилась Валери. — У нас тут отличный кружок сложился, да и ведьмы все одаренные. А эти что могут: зелья варить и травки собирать?
— Какой вообще смысл вступать в ковен ведьм? — поддержала ее Адалинда. — Только время зря тратить. Нас с Беатой всему необходимому обучила одна ведьма, и сама Беата спокойно учит своих учениц без толпы помощниц. Любой ковен ведьм — это всего лишь пафосная гильдия, которая дерет с учениц тройную плату за обучение, вот и все.
— Такие ковены тоже есть, но ведьмы не зря собираются в кругу себе подобных, — возразила Беата, — ковены накапливают знания, редкие материалы и артефакты. Вместе творят мощные чары и оказывают магические услуги населению. На одну ведьму можно натравить толпу, на ковен — побоятся. И ты правильно заметила, что нас с тобой обучили лишь необходимому: ни ты, ни я никогда не были амбициозны. Наставница научила нас варить популярные зелья, использовать самые полезные чары, рассказала, как ведьмам жить в обществе и какие пути перед нами открыты. Это базовое образование. Голди же узнала намного больше именно в ковене.
Валери фыркнула.
— А меня Калунна научила потрясным заклинаниям, и у меня две кошки, хотя это считается невозможным. Кстати, она говорила, что ковен Тринадцати — сборище посредственных ведьм с раздутым эго.
— Не хочу спорить с богиней, но вообще-то в этот ковен всегда принимали только лучших, причем уже состоявшихся ведьм, а не учениц, — заметила Голди, — когда я искала, где обучаться колдовству, я хотела попасть туда, но выяснила, что это невозможно. «Тринадцать восточных друидесс» проводят жесткий отбор, а их ковен существует вот уже двести лет. Причем, болтают, что три главных ведьмы так и не менялись, они же его и основали. У меня в планах было обрести известность с помощью амулетов, помогающих при морской болезни, и моих улучшенных чар, а потом попробовать пробиться туда.
Она вздохнула.
— Эх, мне бы мою старую книгу заклинаний! Чары я смогла восстановить по памяти, а вот с амулетами долго экспериментировала, и лишь один опыт из сотни оказался удачным. Я не могу вспомнить правильный набор условий для него. А то могли бы использовать их.
Беата обернулась к ней.
— Голди, ты разве не знаешь? Твои амулеты давно вышли в продажу. Без них люди даже не садятся на корабль. Твоя наставница, госпожа Матильда Поллок, довела ваше дело до конца и добилась, чтобы их назвали в твою честь: «голдикер» — «забота Голди». Люди обожают тебя за это и считают чудесным человеком. Это изобретение признали лучшим за последние двадцать лет, а твоей доли от продаж хватило, чтобы твои родители стали весьма обеспеченными людьми. Госпожа Поллок настояла, чтобы они получили эти деньги и получают их до сих пор.
Голди хмыкнула.
— Наставница в своем репертуаре. Более ласкового и унылого названия не придумаешь. Но зато все сделала по совести. Она и правда хороший человек, хоть и злилась на меня тогда.
— Из-за чего?
— Да уже неважно. Вернемся к делу: для захвата
