себя заносчиво, пользуясь покровительством короля, и вполне мог кого-то обидеть своими злыми шутками.
Марку он не нравился, хотя тот склонен был решить, что немного ревнует Жоана к этому неизвестно откуда взявшемуся выскочке. И теперь де Лапорт был мёртв, он неподвижно и безмолвно лежал на грубых досках стола, и смуглая кожа его тела странно смотрелась рядом с золотыми лицом и шеей.
— Что это за краска? — спросил Марк и потрогал холодную щёку покойника. На кончиках его пальцев остались золотые следы, а вскоре он почувствовал, как на коже появилось приятное ощущение тепла. — Это странно, — заметил он, — эта краска словно нагревает кожу. Можете удалить её, но немного возьмите в свою лабораторию и постарайтесь определить, из чего она состоит.
Огастен кивнул и, вооружившись тонкой костяной лопаткой, соскрёб небольшое количество краски со лба покойника, а потом, взяв влажную ткань, начал смывать её. Вода в помятом медном тазу постепенно окрашивалась в золотой цвет, а кожа под слоем краски оказалась синюшного оттенка. К тому же стало заметно, что черты лица покойного искажены, словно он внезапно испытал боль. Увидев это, Огастен озабоченно хмыкнул и, склонившись, приподнял его веко.
— Глаза красные от кровоизлияния, зрачки расширены, — пробормотал он. — Такое чувство, что он задохнулся, но на его шее нет никаких следов сдавливания. Может, его задушили подушкой?
— Тогда слой краски на лице был бы повреждён, — возразил Марк. — Она легко смазывается, но я ничего подобного не заметил.
— Пожалуй, вы правы, — пробормотал лекарь. — На его теле вообще нет никаких следов насилия, ни синяков, ни кровоподтёков. На первый взгляд, он умер от каких-то внутренних повреждений. Что ж, давайте вскроем его, и посмотрим, так ли это.
Он отошёл к соседнему столу, на котором стоял его сундучок с инструментами. Марк молча наблюдал за его действиями, в то время как Огастен по ходу вскрытия давал свои пояснения.
— Что ж, я был прав, — сообщил он через какое-то время. — Его верхние дыхательные пути сильно отекли, гортань опухла, что и явилось причиной удушья. Бронхи тоже поражены. В остальном я не вижу никаких отклонений. Он был совершенно здоров. У него крупное здоровое сердце и он мог прожить долгую жизнь.
— Что же могло вызвать этот отёк? — спросил Марк. — Яд?
— Не исключаю такую возможность! Его желудок полон. Я возьму содержимое в свою лабораторию и проверю его на наличие известных нам ядов.
— Ладно, — вздохнул Марк, — я жду ваш отчёт о вскрытии. Если определите, чем он был отравлен, немедля сообщите мне.
— Он задохнулся из-за отёка гортани? Это похоже на анафилактический шок, — сообщил Джин Хо, когда Марк вернулся в свой кабинет и рассказал ему о результатах вскрытия. — Жаль, что я всё проспал и сам не видел, потому не могу быть полностью в этом уверен.
— Что это такое? — спросил Марк.
— Очень сильная аллергическая реакция, которая иногда приводит к смерти. Не понятно, да? Таким образом организм реагирует на какое-то попавшее в него вещество, которое он воспринимает, как нечто чуждое.
— То есть его отравили?
— Не обязательно! Возможно, его укусило какое-то насекомое, на яд которого у него аллергия. Это может быть даже обычная пчела или оса. Хотя, возможно, и даже более вероятно, что это змея.
— На его теле мы не нашли никаких укусов.
— Правда? Тогда это что-то другое. Аллергия возможна и на некоторую пищу, но вряд ли это может привести к анафилактическому шоку, — Джин Хо озабочено почесал за ухом. — Тогда я вынужден тебя огорчить. Скорее всего, это яд. Я тебе помог?
— Очень, — проворчал Марк. — Осталось выяснить, что это за яд, как его отравили и кто это сделал.
— Ну, это ты сможешь и без меня! — улыбнулся лис. — Я иду домой. Мои лисы вчера тоже наверняка повеселились. Мне нужно выяснить подробности, надавать тумаков тем, кто нарушил установленные мною правила, отобрать всё, что они добыли неправедным путём, то есть всё, что они добыли за эту ночь, и сложить награбленное в общий котёл. А ты пока занимайся расследованием. Если я тебе понадоблюсь, ты всегда можешь найти меня в лисьем замке. Не стесняйся!
Он с довольным видом улыбнулся и ушёл, а Марк, проводив его взглядом, невольно пожал плечами. Он и не рассчитывал, что лис решит для него эту загадку и потому готов был вести расследование привычным способом, а именно опрашивая всех, кто имел к этому делу хоть какое-то отношение.
Кто такой Оноре де Лапорт
Для начала он решил побольше узнать о жертве, и для этого лучше всего было расспросить барона де Грамона, обязанностью которого было следить за придворными и вовремя замечать признаки заговоров и скандалов. Но Рене снова уехал в поместье своего тестя, и ещё не вернулся. Потому Марк отправился искать двух его помощников Патриса и Эрнестина. Эти молодые рыцари жили во дворце и вели привычный другим придворным праздный образ жизни, но при этом служили агентами тайной полиции. Они внимательно наблюдали за происходящим, прислушивались ко всем разговорам, умели быстро сводить дружбу с теми, кто был им нужен, и незаметно получать необходимую их покровителю информацию.
В этот раз Марк нашёл друзей в просторной комнате Патриса де Тюррена, выходившей окнами в небольшой садик. Такое расположение его обиталища, а также дорогая удобная мебель и множество драгоценных ваз и безделушек на столиках, секретере и каминной полке, говорили о его статусе. Он был вторым сыном виконта де Тюррена и мог позволить себе подобные излишества, которые помогали ему завоёвывать доверие самых чванливых царедворцев. В этот час в комнате царил беспорядок, хозяин сидел на постели, его обычно тщательно уложенные волосы были встрёпаны. Красивый карнавальный костюм был брошен прямо на пол.
— Это жестоко, ваше сиятельство: подвергать подобным испытаниям столь нежного и утончённого юношу, как я, — пожаловался он. — Мало того, что вчера я, вместо того, чтоб наслаждаться праздником, вынужден был шпионить за гостями его величества, так и утром мне не удалось выспаться, потому что долг зовёт меня на службу.
— Хватит ныть, — проговорил его друг Эрнестин де Шарни. Он стоял у окна, как всегда одетый в нарядный камзол, его густые кудри были аккуратно уложены, а на красивых руках, утопающих в пене тонких кружевных манжет, поблескивали драгоценные перстни. — Ты вчера явно переусердствовал с выпивкой, вот и маешься.
— Я пытался выяснить, есть ли что-нибудь опасное за глупой болтовнёй этого борова де Роклора, — проворчал Патрис. — Он снова нёс что-то об освобождение наших северных провинций и независимости горцев. Мне пришлось его подпоить, но я
