Гек увидел на одном из экранов болтающийся в небе флайер.
Она взялась за небольшой красный рычажок и передвинула его вправо. Внутри приборной панели что-то задвигалось, заработали приборы. Секунд через десять автомат произнес: «Объект находится в зоне». Рита перевела красный рычаг в обратное положение.
— Вот! Тонкая работа, — она подмигнула Геку, и он невольно улыбнулся.
— Ну, отлично, — произнес Борг, — вернулись Гардман и Гринев, с ними вы сможете познакомиться за ужином, он у нас через полчаса. А пока посмотрим остальные помещения.
Когда они вошли в уютную, в светлых тонах столовую, вся компания оказалась в сборе. Оба молодых человека подчеркнуто дружелюбно поздоровались с Геком.
Сели за стол.
На станциях с малыми коллективами приготовление пищи считалось делом индивидуальным. Ольга и Рита готовили в виде, так сказать, личной инициативы.
За едой обсуждали меню завтрашнего дня. Гек, на какое-то время выпавший из общего внимания, сидел с отчужденным видом и слушал.
Ощущалась атмосфера привычного налаженного быта этих людей. Общий стиль поведения — шутливый и, на первый взгляд, дружелюбный. Рита больше всех смеется и болтает, задирает Тина и Макса, единственная, кто позволяет себе вольности по отношению к Боргу. Ольга гораздо сдержанней, говорит мало и очень конкретно, иногда улыбается. Улыбка делает ее похожей на девочку-подростка, выражение лица становится простым и неуверенным. Между Боргом и остальными явно просматривается дистанция, которая, судя по всему, выдерживается с обеих сторон. Гардман активно реагирует на слова девиц, стараясь быть остроумным по поводу и без повода, и ему это порой удается. Вообще троица Тин, Макс и Рита хорошо отлажена, один продолжает шутку другого, пускают по кругу симпатичные безобидные колкости.
— А нашему гостю что больше нравится? — неожиданно обратилась к нему Рита.
— Не понял, — Гек вздрогнул, как неожидавший человек.
— Ну, про второе блюдо на завтра?
— Вы знаете, — промямлил он, — я в общем-то равнодушно отношусь к еде.
— Ну, здорово! А еще говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. К вам тогда какой же путь?
— Рита, я прошу вас держать себя в рамках, — строго вмешался Борг.
— Ах да, извините, я забыла.
— Что забыла? — спросил Тин.
— Гек и Шацкий были близкими друзьями.
Воцарилось молчание.
Его прервал Гринев:
— Мы сочувствуем вашему горю. Вы долго дружили?
— С университетской скамьи. — Гек вытащил из внутреннего кармана фотографии. — Вот, захватил на память… Здесь мы на ступеньках у главного входа университета… здесь — после первого курса…
— У, какой хорошенький, — не удержалась Рита, — это я про вас.
— Вот выпускная фотография. Тут мы втроем, справа старина Тротт.
— Это тот, который прилетал к нам на орбиту… незадолго? — спросил Макс.
— Да… дружба все годы нас соединяла. — Глаза Гека увлажнились, он уставился в стол перед собой. — Всех людей жалко, — с трудом выговорил он, — но ведь Артур был не только крупным ученым, а и замечательным человеком. Старина Тротт до сих пор не пришел в себя. Провожая меня на космодром он сказал: «Обоюдными силами мы с тобой может быть и сможем возместить науке ее потерю, но возместить такую человеческую утрату не сможем никогда». Я в первый раз видел, как он плачет.
Гек и сам уже говорил хрипловатым голосом, и вилка, которую он теребил в руках, несколько раз противно звякнула о тарелку.
«Что-то тут не заметно ответной реакции. Физиономии постные, но никаких попыток сказать теплое слово о покойном».
Гек горестно молчал.
— Да, все это очень грустно, — прервал затянувшуюся паузу Борг. — Мы с большим уважением относились к вашему другу.
«С уважением? Это вполне естественно. Шацкий был из категории людей, которых трудно не уважать. Но ведь есть и другие чувства, менее формальные — дружба, симпатия, наконец… Молчат коллеги Шацкого… если их можно так называть, как выразился сам покойный. Да, здесь нужно покопать, отношения, возможно, не были простыми».
По традиции после ужина публика направилась в соседнюю комнату пить чай. Кто хотел, мог принять и чего-нибудь покрепче, правилами это не возбранялось.
Борг предложил сесть за отдельный столик. Поговорили о Земле, Гек рассказал о последних новостях.
Зазвучала музыка — веселые ритмы — и компания двинулась танцевать.
— Это их время, — сообщил начальник станции, — я обычно ухожу, но вы, если хотите, оставайтесь.
Гек тоже решил идти. Выходя, он слегка коснулся боковой поверхности соседнего стола, к которой тут же прилип трехмиллиметровый кусочек прозрачной пленки.
«А девицы, кажется, хорошо танцуют», — подумал Гек. Он был неравнодушен к танцам.
В своем номере он прежде всего вынул небольшого размера кейс со стандартным следственно-техническим набором, достал оттуда светлый губчатый полусантиметровый шарик, сунул его в ухо и только после этого начал не торопясь разбирать вещи, раскладывать их по шкафам и ящикам. Зашел в санблок и аккуратно поставил на полочки крем, бритвенные и прочие принадлежности.
«Так, похоже, компания натанцевалась и вернулась за стол».
Пора бы душ принять, однако с модулем в ухе это не совсем удобно. Надежное средство, но, сколько он помнил, всегда немного искажает голоса.
— Ну, как вам наш новый товарищ? — «похоже, это спросил Гринев».
— Мне понравился, — «это Рита». — А тебе как новый начальник?
— Никак. Я со старым уживалась и с этим уживусь.
— Мне показалось, не от мира сего немножко, — «опять Гринев».
— Еще бы, такую глупость сморозить — невосполнимая утрата для человечества. Думаю, человечество как-нибудь перебьется. — «Новый голос, стало быть Тин Гардман».
— Да будет тебе, старик! Так и не пойму, что вы не поделили?
— Мне с ним нечего было делить, но говорить о нем с большой буквы, значит чушь нести!
На какое-то время все замолчали.
«Хорошо сейчас будет спать завалиться, — подумал Гек, — скорей бы они там закруглялись, что ли… Ага, кажется, уходят».
Он спрятал модуль в кейс и отправился в душ.
* * *
Гек отлично выспался.
Не изменяя своим многолетним привычкам, он сделал интенсивную тридцатиминутную зарядку, построенную на базовых элементах рукопашного боя, принял контрастный душ, побрился и отправился завтракать.
В отличие от обеда и ужина, каждый завтракал сам по себе. Начало рабочего дня планировалось индивидуально и зависело от наклонностей и дневной программы каждого сотрудника.
