— Мы должны срочно осмотреть здание, ваше начальство мы уведомим завтра, в установленном порядке…
От майора вкусно пахло хорошей водкой, копченой колбасой, селедкой с луком, а в левой руке наличествовал увесистый полиэтиленовый пакет.
— Да чего там… — Павел весело ухмыльнулся. — Не надо уведомлять начальство, особенно в установленном порядке, заходите так. Вы так вовремя, и так кстати!.. — Он повысил голос, позвал: — Товарищ подполковник, задержанных преступниц можете ввести в помещение, пока товарищ майор будет осматривать здание…
Подполковник жизнерадостно рявкнул:
— Пррройдемте! Гражданки…
Майор повернулся, сказал:
— Машину хоть загони на хоздвор…
— Да ладно… Что ей будет? Тут сегодня наряд Смертина патрулирует… Все воры и бандиты по норам сидят.
Они оба чему-то засмеялись. Видимо, Смертин был местной знаменитостью.
Подполковник взбежал на крыльцо, сунул Павлу широкую жесткую ладонь, спросил:
— Имя?
— Павел…
— Фамилию не обязательно… Звание?
— Ефрейтор…
— Великолепно! — Подполковник захохотал.
— А чего вы смеетесь? — нарочито обиженно протянул Павел. — Гитлер тоже был ефрейтором, а командовал маршалами…
— Можешь звать меня Геной, и на «ты». Похоже, я маленько помладше тебя буду…
Майор тем временем по-хозяйски заложил засовом дверь. Подполковник Гена повлек девушек в сторону женской раздевалки:
— Девочки, нам туда… Вы что, тут ни разу не были?
Павел сказал:
— Ладно, отдыхайте, а я тут посижу…
— Э-э, нет… Так дело не пойдет… Куда нам третью девчонку девать? Не выгонять же среди ночи?.. А с нами она скучать будет, без пары…
— Но…
— Никаких но!.. Если не хочешь, можешь не трахать. Посидишь, выпьешь, поешь как следует. Мы сегодня гуляем. Зарплату получили, премию, ну и подкалымили маленько… Ты, поди, хорошей колбасы со времен начала перестройки не пробовал?
— Я ее и до перестройки не пробовал… — хмуро проворчал Павел. — А эти девки что, проститутки?..
— Да нет, продавщицы из одного частного, уж-жасно престижного магазинчика, продовольственного, между прочим… — многозначительно добавил майор. — Мы хозяина и их тоже прихватили на одном деле… Вот теперь они откупаются. Да им это не обременительно. Они трахаться, жуть как любят! К тому же мы их теперь от «братвы» охраняем. Так сказать, левый калым… — Майор хлопнул Павла по плечу: — Давай, брось сомнения, посиди с нами… А потом Оксанку трахни. Можно без презерватива, они ж каждые три месяца проверяются… Пошли…
Из раздевалки доносился жизнерадостный голос подполковника:
— Давайте, давайте, в темпе! Вы ж в бассейн пришли. Какие к черту трусики и лифчики?!.
Когда Павел вошел в раздевалку, три Венеры уже светили своими прелестными голыми титьками, но ниже талии были задрапированы в казенные вафельные полотенца, видимо подполковник по пути в бассейн завернул в подведомственный вытрезвитель. Сам подполковник, уже в плавках, рылся в пакете, увидев майора, спросил раздраженно:
— Димыч, ты опять нож позабыл?
— Это не я позабыл, а ты… Я ж не преступник, а опер, мне нож не положен по должности…
— Тьфу, ты…
— Ну, чего ты ругаешься? У Паши наверняка ножик есть. Паша, сбегай за ножиком…
— Да он у меня при себе…
Павел стянул свитер, показал ножны.
— А… Ну, тогда порядок…
Подполковник забрал оба пакета и поволок девчонок в ванный зал. Димыч тем временем споро разделся. Крепкий, тренированный мужик. Он держал в руках подмышечную кобуру, остро глянул на Павла.
— Пушку лучше с собой… — спокойно сказал Павел. — И подполковнику надо было тоже с собой взять…
— Да у него с собой, он незаметно ее в пакет переправил…
— Только патрон из ствола выщелкни и на предохранитель поставь. Если какая-нибудь девочка с двойным дном и сумеет перехватить пушку, пока досылает патрон, пока с предохранителя снимает, будет время что-нибудь предпринять…
— А ты осторожный… — с уважением протянул Димыч.
— Местные девки научили. В первое же дежурство часы сперли. А от нынешних вообще всего можно ожидать… А вы, почему не знали, что Витька уехал в деревню?
— Да мы ж не прямое его начальство… Просто, мы вместе калымим. Ну, сейчас это не запрещается, поработать на какого-нибудь крупного фирмача, лишь бы в пределах закона, и не в ущерб службе. Ладно, пошли, девчонки с Генкой заждались уже… — говоря это, он вытащил обойму, выщелкнул из казенника патрон, ловко поймал его на лету, защелкнул в обойму, щелкнул курком, вставил обойму обратно.
Все это у него получалось как-то ловко, красиво, как у опытного фокусника его трюки.
Когда они вошли в ванный зал, подполковник уже расстелил на бортике газету, и выкладывал на нее закуски. Павел непроизвольно глотнул. Чего тут только не было! И малосольная селедочка, и колбаса, и ветчина, и парочка лимонов, и зловредные бананы, и какая-то красная рыба, и икра, и черная, и красная.
Павел сказал:
— Вы что, сюда на неделю собирались?
— А ты что, нас раньше хочешь выгнать? — вопросом на вопрос ответил Гена.
— Да нет, почему же… Сегодня я за Витьку дежурю, завтра за себя… Так что, можно до послезавтра гулять…
Димыч осторожно положил на лавочку свернутое полотенце, видимо, чтобы не брякнуть завернутым в него пистолетом, сказал:
— Давай нож…
Павел протянул ему ножны с ножом. Он ловко выдернул клинок и вдруг оторопело уставился на него, потом прошептал:
— Вот это вещь… Глянь, Генка!..
Подполковник осторожно взял нож, провел лезвием по ногтю, прошептал потрясенно:
— Редчайшая вещь… Из самурайского меча… Слушай, Димыч, я вот смотрю на Пашку, и чем больше смотрю, тем больше думаю, что я его где-то видел…
— А я, как только нож увидел, сразу вспомнил. Помнишь, давно дело было?.. Дело об алмазах? Не раскрытое… Ты должен был знать, и городское, и областное управления на ушах стояли. Три трупа и шесть алмазов, при этом трупов никто не видел, а алмазы из какого-то неизвестного месторождения. Так значит, ты и есть тот самый Павел Лоскутов? Ученый-биолог, на которого напали какие-то бандиты в тайге?
— Выходит, я и есть…
— А это, тебя там так отделали? — он кивнул на изуродованный бок.
— Да нет, это меня в армии… А там меня только в трех местах продырявили… — он потыкал пальцами в шрамы от пуль.
Димыч принялся нарезать колбасу ровными ломтиками. Потом разделал селедку, очистил луковицу, порезал тоненькими ломтиками, положил рядом с селедкой, выдавил на все это половинку лимона.
— Ну, ты, Димыч, и эстет… — с уважением протянул подполковник. — Обожаю смотреть на тебя, когда ты так священнодействуешь…
