— Что это? — мрачно спросила Кира сквозь всхлипы сестры.
— Ваши паспорта. Завтра вечером вы отправляетесь в Юнию. Билеты уже куплены мною. И да, вот вам… подберите себе нормальную одежду.
Алиса аж перестала плакать. Она рассеянно уставилась на женщину, протягивающую им пачку купюр и паспорта.
54
Серия громоподобных выстрелов эхом разнеслась по округе, заставив Алисино сердце замереть. В тот же миг она забыла обо всем на свете и ринулась обратно, продираясь сквозь кусты и ветки, спотыкаясь и пытаясь не заплакать. Трусиха! Зачем она убежала?! Почему она их послушала? Из-за Киры, все только из-за Киры! Она всегда думает о сестре в первую очередь, и только потом об остальном… Но ведь они тоже ее друзья! Они тоже ей дороги! Она не должна была убегать, не должна была бросать их одних, а теперь…
Небольшая солнечная поляна была завалена трупами в черных одеждах. Висела гробовая тишина. Друзья все так же прятались за деревом неподалеку, целые и невредимые. На их лицах, обращенных к ней, застыли какие-то виноватые улыбки. Не веря глазам — и почти обезумев от счастья, — Алиса бросилась к друзьям и заключила их в горячие объятия. «Я вас не брошу! — говорила она, плача. — Я вас ни за что не брошу! Друзья должны быть вместе…»
А потом горько-сладкая иллюзия растворилась, оставив девушку посреди холодного причала.
Снова она представляет, как все могло бы сложиться, не послушай она тогда Феликса. Но могло ли… в самом деле? Это все ее фантазии и только… Останься она и Кира там, их бы тоже сейчас не было в живых. Она постоянно спрашивала себя, можно ли было поступить как-то иначе, можно ли было что-то поменять… спасти друзей, но… Она будет мучиться этим вопросом всю оставшуюся жизнь.
— Алиса? Али-иса.
Девушка не сразу услышала голос рядом. Вынырнув из мыслей, она посмотрела на сестру.
— Ты как будто выпала из реальности, — выгнула бровь Кира. — Я говорю тут, знаешь ли, а ты витаешь где-то в облаках.
Алиса вздохнула, выпустив в воздух клубы пара, и легонько тряхнула головой, прогоняя последние мысли.
— Прости. Отвлеклась. О чем ты говорила?
— Да я говорила, что мне не верится. Ну, что мы с тобой здесь. Вот мне не верится.
— После всего, что было за последние годы… да, это как будто сон, — слабо улыбнулась Алиса. Однако радости она никакой от этого не испытывала. Она вообще чувствовала себя глубоко виноватой перед всеми. Перед Жаном, перед мамой… и особенно — перед Феликсом.
На причале собралось совсем немного народу, и оттого было необычайно тихо, только плескались волны да кричали чайки в малиновом небе. Очень сильно пахло солью, и этот запах был совершенно непривычен и нов для сестер, которые росли в самом центре острова, вдали от моря. Небольшой пассажирский корабль, пришвартованный к причалу, слегка покачивался на воде. Прежде, Алиса видела корабли только на картинках и фотографиях. Не то чтобы она была поражена, но ей, прямо как ребенку, не терпелось поскорее подняться на борт, тем более что трап уже был опущен и терпеливо их дожидался.
Девушка глядела вдаль, на прямую линию красного горизонта. Где-то там находился совсем другой мир, чуждый мир, и ей было боязно. Еще учась в школе, она боялась уехать из города, а теперь ей предстояло начать жизнь с чистого листа за тысячи километров от того места, где она родилась и выросла. По крайней мере, ее семья, Кира, была с ней. Это немного успокаивало. Вдвоем будет чуточку проще.
— Ты чего все хмуришься? — спросила сестра, легонько пихнув ее в бок. — Радоваться надо. Мы скоро уплывем отсюда.
— Да я просто… — Алиса замолчала, так и не договорив. Кира, однако, как будто почувствовала, что пыталась сказать старшая сестра, и повторила, но уже мягче:
— Мы скоро уплывем, сестренка, — а затем заглянула ей в глаза. — Лучше смотри туда, — указала она пальцем, — на горизонт, а не вглубь острова. Позади нет ничего хорошего…
Ну вот зачем Кира это сказала? Алиса почувствовала, как глаза начинает щипать.
— Мне просто… невыносимо, что только мы с тобой здесь, — с трудом промолвила она, сдерживая чувства в себе.
— Мне тоже, сестренка. Мне тоже, — тихо проговорила Кира и отвела взгляд в сторону.
— Простите! — Чей-то голос внезапно вторгся в их разговор. Девушки обернулись и увидели, что перед ними стоят мужчина и мальчик. Оба белобрысые. Черта лица у них тоже были схожие, потому Алиса предположила, что это отец и сын. — Вы ведь отправляетесь в Юнию?
— Да, — ответила Кира быстрее, чем Алиса успела открыть рот, — сейчас будем загружаться.
— А вы отсюда или…
— Мы не местные, да. Мы путешествуем по миру и решили заглянуть сюда, — ответила Кира и бросила на сестру взгляд, мол, ты же помнишь, что говорила та женщина?
— О, вот как, — удивился мужчина, — так я все-таки ошибся в своих предположениях. Значит, не зря я решил уточнить. Просто говорите вы как настоящая рекимийка. Никакого акцента я не слышу.
Кира развела руками с улыбкой.
— Я немножечко полиглот.
Алиса поняла, что ей лучше молчать для поддержания легенды. Впрочем, не очень-то ей и хотелось сейчас говорить с посторонними. Мужчина тем временем легонько подтолкнул мальчика рукой в спину:
— Ну же, не стесняйся.
Мальчик посмотрел на отца, помялся, а затем спросил у Киры:
— А как живут на других островах?
Черт знает, как там живут, подумала Алиса. Это им самим еще только предстоит выяснить. Кира, тем не менее, выкрутилась, напридумав небылиц и навешав отцу и сыну лапши на уши. Они это, как ни странно, проглотили.
— Если бы вы только знали, как он любит такие рассказы, — промолвил довольный мужчина. Мальчик тоже выглядел счастливым. — Когда вырастет, наверно, тоже станет путешественником.
Кира вежливо усмехнулась.
— Ну, не смеем больше вас задерживать, — сказал мужчина и взял мальчика за руку. — Счастливого вам пути!
Сестры поблагодарили его и поднялись на борт. Большинство пассажиров уже расположились в каютах; Алиса с Кирой оставили свои вещи внутри, но сами пока стояли снаружи, наблюдая за берегом. Все-таки это был последний раз, когда они видели дом. Больше они уже никогда сюда не вернутся. Во всяком случае, Алиса была уверена, что она не вернется…
Вскоре убрали трап. Алиса, держась руками в варежках за холодные перила, вдруг увидела на причале три фигуры, одетые совсем не по погоде, которые она доселе не замечала. А потом у нее больно екнуло сердце, и все, все внутри упало, когда она их узнала.
Феликс, Жан и мама стояли на краю причала и, улыбаясь, махали им руками. Девушка горько улыбнулась в ответ, и рука ее сама поднялась и тоже помахала им на прощание. Она отчаянно сдерживала щипавшие глаза слезы. Она знала, что это неправда — прекрасно знала! — но в этот момент она хотела быть верящей в чудеса маленькой девочкой.
— Ты кому там машешь? — послышался Кирин голос.
Фигуры стер поднявшийся ветер. Алиса медленно опустила руку, а затем пробормотала:
— Острову.
— Тогда мне тоже надо помахать, — серьезно проговорила Кира и повторила за сестрой.
Минутой позже громко прогудела труба, оповестив окрестности, и корабль стал медленно отплывать.
— Вот и все, — сказала Кира, поглядев на сестру. — Прежней жизни наступил конец. Теперь мы гражданки Юнии. Хоть и без красной кожи, — едва заметно улыбнулась она.
— Я… честно, я ничего не чувствую от этого, — поникла Алиса. Кира поглядела на нее, а затем молча взяла ее под руку. Они стояли, глядя на плещущиеся волны. Начинался снег, опускавшийся с неба хлопьями.
Вдруг со стороны удаляющегося причала послышались встревоженные крики. Ничего не понимая, сестры повернули головы и обнаружили, что белобрысый мальчик лежит на причале, его отца, согнувшегося, рвет кровью, а рядом с ними собираются взбудораженные люди.
— Что там происходит? — с дрожью в голосе спросила Кира и посмотрела на сестру. Взгляд ее был такой, что она прекрасно понимала, что происходит. И Алиса тоже понимала. Но не могла в это поверить. Она думала, что все закончилось. И тут вдруг ее разум, словно стрела, поразило осознание.
