– Не было такого. Клянусь честью не было.
Старик попытался подняться, но ноги плохо держали его. Я протянул руку и помог ему встать.
– Тогда где Упокоенная Мотылек? Куда ты ее дел? – возмущался Ник Красавчег.
– Я не знаю. Этого быть не может. Я ничего не понимаю.
Было видно, что Одноглазый не врет. Он пребывал в растерянности. Не понимал ничего, отказывался верить в реальность окружающего мира.
– Здесь нам больше делать нечего. Пойдем, поговорим в более приятной обстановке.
Один из Упокоенных дернулся во сне и заскулил, тихо и тонко. Видно приснилось что-то.
Мы покинули комнату. Одноглазый тщательно запер за собой дверь в комнату с Упокоенными, потом дверь в подвал и наконец навесил амбарный замок на входную дверь в Дом Покоя.
– Что теперь? Меня под суд? И к этим? – кивнул он на дом, где содержались его подопечные.
– Пошли промочим горло. И ты все расскажешь, что где и как. А там думать будем. Никто тебя не обвиняет в халатности, – я выразительно посмотрел на Красавчега.
Тот состроил страшное лицо, но промолчал.
* * *
Бар «Зонтик Пришельца» находился всего в двух кварталах от Дома Покоя. Я здесь никогда не был, и название признаться заинтриговало. Над входом висела вывеска – большой раскрытый зонт, перевернутый ручкой вверх, а в нем словно в лодке сидел яйцеголовый серый пришелец с большими черными глазами. Да, у автора этой работы с фантазией полный порядок, ничего нельзя возразить.
Помещение бара было оформлено в том же духе – сплошные зонтики и пришельцы. Никуда от них не деться. Мы заняли место в самом дальнем углу, заказали по кружке пива, и, не откладывая дело в долгий ящик, приступили к расспросам единственного свидетеля и подозреваемого. Только вот я Одноглазого не подозревал, а Красавчег был полностью убежден, что именно он выпустил Мотылька на волю. Я вот не видел выгоду Одноглазого. Зачем ему Упокоенного отпускать? Что он от этого выигрывал? Кроме потраченных нервов, ворох проблем и ночных кошмаров, ничего. Да еще и работу теперь может потерять. Какой ему прок так рисковать? Красавчег же напротив даже не рассматривал других кандидатов в преступники. Рубил по-живому.
– Где Мотылек? Когда ты ее выпустил? Куда она ушла?
– Да не знаю я. Не выпускал никого. Я уже десять лет как Дом Покоя сторожу. Никогда никаких нареканий. У меня теплицы. У меня огурцы. Мне есть что терять.
Одноглазый был жутко расстроен, и говорил искренне.
Перед нами поставили пиво с зонтиками, выглядывающими из пены. Я вытащил зонтик, бросил его на стол, и сделал первый глоток. Надо успокоиться, все взвесить и решить, что и как.
Тут зазвонил телефон у Красавчега. Он принял вызов, долго слушал молча, разъединился и сообщил.
– У нас новое тело. Девушка. Задушена.
– Карма? – замерло сердце в предвкушении ответа.
– Нет.
От сердца отлегло. Мир снова стал прекрасен.
– Джек Браун отправился на вызов. Так что мы пока не нужны, – закончил мысль Красавчег.
Я сделал второй глоток и вернулся к допросу Одноглазого.
– У кого еще есть ключи от Дома Покоя?
– Только у меня. Ни у кого больше.
– Где обычно ты их хранишь?
– Дома в сейфе. Почти всегда они там лежат.
– Кто имеет доступ к сейфу, кроме тебя?
– Да никто. Только я и все. Что это все за вопросы? Что вы крутите вокруг да около? Вы меня в чем-то подозреваете?
Одноглазый выглядел возмущенно.
– Не подозреваем. А знаем, что это ты Мотылька на волю выпустил. Только вопрос зачем? – атаковал Ник Красавчег.
– Да не делал я ничего такого. Не мое это. Не шейте, то что плохо лежит, – возражал Одноглазый.
– А к тебе никто в последнее время не наведывался. Неожиданно в гости? Не было ничего подозрительного? – пришла интересная мысль, которую я тут де озвучил.
– Да. Было дело. Несколько дней назад. Девушка из вашего участка. Карма кажется зовут. Она хотела личные дела посмотреть нескольких Упокоенных. Что-то у нее там не клеилось, я не вдавался в подробности. Я ей показал дела. Она была в Доме Покоя. Я двери отпирал. Точно, точно. И как я раньше об этом не вспомнил.
Одноглазый обрадовался, словно получил в подарок на день рождения гоночный автомобиль.
Красавчег напрягся, словно собирался поднять штангу в полтонны весом. А я задумался, зачем Карме понадобилась отпускать на волю Мотылька, и что вообще все это значит.
* * *
Распрощавшись с Одноглазым Джеком, мы покинули Малый Шорох. Возвращались в город в задумчивом настроении. Ник крутил руль моего красного Бьюика Роудмастера 1954-ого года выпуска, сосредоточенно наблюдал за дорогой, и молчал. Всю дорогу молчал. Я не мешал ему наслаждаться молчанием. Я думал о том, в какой ситуации мы оказались.
По городу гуляет маньяк-убийца, который без видимых причин душит женщин. Следов и свидетелей после себя он не оставляет. Никто его не видел. Никто ничего не может сказать. Тем временем пропала Карма. На явки и позывные не отзывается, на работу не вышла, на квартире и в привычных местах ее нет. Мы узнали, что она наведалась в Дом Покоя и по какой-то причине выпустила Риту Мотылька, опасную во всех отношениях девушку, своеобразное кривое зеркало. Мотылек обладала талантом обращать таланты альтеров против их самих. Она изрядно успела почудить на Большом Истоке сразу по прибытии, и даже чуть было не вывернула меня на изнанку. Нам с трудом удалось ее изловить и нейтрализовать. Она не контролировала свой талант. В сущности девушка добрая, она боялась насилия над собой, и в каждом мужчине видела потенциальную опасность, поэтому и нападала. Вероятно когда-то она стала жертвой, после чего у нее появился комплекс, разросшийся в фобию и в психическое отклонение. Отсюда вопрос. Зачем Рита Мотылек потребовалась Карме? Никогда раньше Карма не была замечена в безрассудстве. Все что она делала подчинялось строгой логике и букве закона. И вот теперь такой выкрутас. Я склонялся к тому, что все эти события были связаны воедино. Маньяк-душитель, пропажа Кармы, освобождение Мотылька. Осталось понять, что ждать дальше. И как с этим жить.
За этими невеселыми мыслями, я не заметил, как оказался перед дверями полицейского управления.
– У нас совсем все не хорошо, – поделился переживаниями Джек Браун на пороге кабинета шерифа.
– Что случилось еще? – устало спросил Ник Красавчег.
У него не было сил на гримасы, поэтому он просто улыбнулся. Получилось жутко.
– Перевертыши взбунтовались, – выдохнул новость Джек Браун.
– Подбрось и выбрось, это как?
– На Кленовой алее устроили большую сходку по случаю грядущего полнолуния. Все до единого обратились кто во что горазд, теперь бастуют по чем зря.
