лицо локон обратно за ухо, ответила. — Когда Карл осознал, на сколько сильно некоторые третьи страны желают вбить, между нами, клин… Так сильно что готовы даже пойти на террористический акт прямо у него перед носом, договариваться стало гораздо легче.
Глядя на сидящую перед ним женщину, Виктору пришла в голову неожиданная мысль, что примерно с тем же успехом, за этим нападением могут стоять и люди нового порусского короля… Или королевы, например. Вернуть ему статус принца, наобещать всякого и потом сразу пустить в расход, причем не просто так, а еще и с пользой для дела употребив. Коварство достойное истинного монарха.
По загривку Виктора тотчас же пробежала стая мурашек. С другой стороны — хотели бы убить — убили бы. Пока он тут валялся в отключке, сделать это было совсем просто, никто бы и не подкопался, так что может и есть у него шанс, не все так плохо.
В слух раненный, конечно, благоразумно ничего не сказал, оставив свои подозрения при себе. Вместо этого поинтересовался.
— А что посол? Граф Новак?
— Он, к сожалению, погиб. При взрыве бомбы его тело буквально разорвало не части, пришлось хоронить в закрытом гробу, — никакого сожаления в голосе королевы при этом совершенно не слышалось. — Кстати нашли твою… Блондиночку. Что сказать, у тебя всегда на женщин был хороший вкус, этого не отнять. Молодая, на мордашку симпатичная, все, что нужно при ней. Да и не совсем дура, судя по всему.
В голосе королевы промелькнули странные, едва уловимые нотки… Ревности что ли. Совсем смешно, учитывая сложившуюся жизненную ситуацию.
— И что с ней? — Без особого энтузиазма поинтересовался раненный.
Тот короткий эпизод — приятный без сомнения, — произошедший, смешно сказать, всего пару недель назад, уже фактически стерся из памяти, погребённый под целой лавиной последовавших за ним событий. Виктор, конечно, чувствовал определенную ответственность за девушку. В той мере, в которой любой взрослый мужчина — если он, конечно, взрослый и мужчина — чувствует ответственность за находящихся рядом представительниц слабого пола. А еще детей и немного — животных, не более того.
— Нашли ее. Сидела у Белофа в домашней тюрьме. Представляешь, у это суки была собственная тюрьма, натурально пыточная оборудована со всеми положенными для такого дела атрибутами. И судя по оставшимся следам, ей даже когда-то пользовались. Больной ублюдок, — королева в отвращении передернула плечами. — Впрочем, твою алеманку не трогали, так что отлежишься и можешь забирать.
— Отдайте ее отцу, он будет рад, — качнул головой Виктор и переспросил. — А как же так получилось? Не ты ли мне говорила, что дочь посла видели во дворце? Кто ее там видел, если он все это время была у главы службы безопасности, а Максим о ней даже и не слышал?
— Ошиблись мои люди, перепутали, — не моргнув глазом соврала Екатерина. Им обоим было понятно, что это ложь и одновременно, что педалировать этот вопрос Найден не будет. Не в том он состоянии, чтобы идти на конфликт.
— Что-то я устал, в сон клонит, — продолжать разговор раненный мужчина как-то быстро расхотел. Удивительно, на сколько может измениться человек. Хотя может она всегда такой была, просто Виктор тогда был молод и неопытен.
А дальше, едва только новый-старый принц твердо стал на ноги, его тут же начали таскать по различным приемам, заставили выступить перед новоизбранным парламентом, как бы подтверждая взятый новым монархом курс на обновление и либерализацию политической жизни в стране.
Наградили парой орденов, официально вернули конфискованную когда-то недвижимость и активы. Не все правда, кое-что в процессе потерялось, но тут Виктор был не в обиде, он, если честно, даже на это не рассчитывал.
Ну а потом его позвал на «серьезный разговор» Его Величество Александр III и сделал предложение, от которого нельзя было отказаться. Виктору предложили отправиться за океан и занять там должность губернатора Новой Поруссии. Смой богатой и одновременно самой проблемной колонии королевства, вооружённые конфликты в которой не утихали с переменным успехом уже почти сорок лет. Почистить эту клоаку — вот уж действительно достойное дело для принца рода Грифичей. Достойное древних героев, не иначе.
Понятное дело, что наличие рядом странного «вновь обретенного» однорукого родственника, из-за которого могут еще и вопросы по наследованию возникнуть, монаршую семью совершенно не вдохновляло, так что альтернатив у Виктора фактически не было, пришлось соглашаться.
С другой стороны, уехать на край света от всей этой бесконечно кровавой возни на континенте — было само по себе не самой худшей идеей. Тем более что и терять-то принцу на старом месте было фактически нечего.
Примерно та же участь ожидала и наконец пришедшего в себя Альберта. Его сняли со всех государственных постов и отправили на юг, на побережье Белого моря. Лечиться и приходить в себя, впрочем, учитывая тяжесть ранений может оно и к лучшему. Младший сын Максима VIII всегда слишком ответственно подходил к тем обязанностям, которые на него возлагали, и совершенно точно не сумел бы удержаться от попытки поработать. Учитывая сложную внешнеполитическую ситуацию и прочие обстоятельства это явно не пошло бы на пользу его выздоровлению.
Найден достал из второго кармана небольшую плоскую серебряную фляжку, с выштампованным гербом правящего в Поруссии рода на лицевой стороне. Черный гриф, падающий на свою добычу выставив когти. Свернул парой движений крышку и хорошенько приложился к горлышку — выдержанная десятилетняя старка приятно обожгла горло и мгновенно разлилась жидким теплом по телу. В конце концов, не отказываться же вообще от всех вредных привычек одновременно. Так и святым можно сдуру стать.
В мире тем временем война продолжала только набирать обороты. Стремительное продвижение алеманцев в глубь Галлинии застопорилось уже на третьей неделе войны. На стороне последней вступил Большой Айлинд и начал своим воздушным флотом терзать тылы наступающей на запад армии. Алеманцы и тут показали, что к такому развитию событий были готовы, на поле боя впервые появились пороховые реактивные снаряды, способные успешно сбивать островные пузыри, а в качестве ассиметричного ответа Мюних выпустил на волю целый рой мелких, юрких корветов, которые начали просто в неистовом темпе грызть морскую торговлю, на которой последние несколько веков зиждилось экономическое благополучие островитян. Те взвыли и принялись перекидывать уже свои дивизии на континент, еще сильнее раскручивая маховик конфликта. Короче говоря, всем стало понятно, что ни о какой молниеносной войне речи тут идти не будет совершенно точно, и вся эта веселуха затянется на
