Забинтованные медленно вытащили руки из рукавов. Их костлявые ладони были так же перебинтованы, и из-под бинтов росли длинные тонкие когти.
– Не боюсь, – сказал я тихо. – Может, убить этих уродцев и нельзя, но вот разорвать на клочки очень даже можно. Сильно помогут тебе твои телохранители, если кусочки их тел будут бессильно извиваться по всему полу?
С помощью Голоса я ощутил его гнев и страх. Страх был сильнее. Новый Дан Као оказался хватким малым, решительным и дерзким, несмотря ни на что, но и он понимал, что пока остается слишком уязвимым.
– Мы все еще можем продолжить беседу в почете и уважении, – сказал я уже без вызова. – Так, чтобы никто не потерял лицо. И чтобы каждый из нас после этой беседы был волен делать, что задумал.
Он колебался несколько секунд:
– Танц аи айдци.
Мумии спрятали когти и вернулись к молчаливому бдению.
– Благодарю. Я пришел к Нефритовому Скорпиону за помощью, как приходил прежде, и весть о его кончине несколько выбила меня из седла. Прошу прощения. Оотан шуони а хоон шиншуа коун ан-ций.
– Соболезнования приняты. Выпьем чаю и побеседуем.
Мальчишка быстро понял, что выгнать верховного дознавателя пинком под зад не выйдет, и решил, что пора играть как взрослому мужчине. У него был хороший наставник, его отец.
– Я знаю, зачем ты пришел сюда, тан л’Мориа.
– И ты поможешь мне?
– Почему бы и нет? Сейчас я увожу своих людей, потому что, как вы успели заметить, мы крысы, бегущие с тонущего корабля, но, возможно, потом я смогу вернуться, и тогда у меня будут некоторые преимущества. Это прекрасная сторона крысиного бытия, знаешь ли, – не будучи привязанными к одной стране, мы можем убегать и прятаться от войн, в то время как вы, истинные подданные, вынуждены сражаться и погибать за свое судно.
– Что именно ты знаешь о войнах и о тонущем корабле Старкрара?
– Тонущий корабль называется «Меския», друг мой.
– Все так плохо?
– Если честно, то я не знаю. Поэтому, если ты ждешь, что я раскрою тебе сеть иностранных шпионов, ты разочаруешься. Я, как та же крыса, не знаю, что случится, но чувствую приход беды.
– Контрабандный ввоз оружия в Старкрар. Огромные объемы, для реализации которых нужны связи. Например, как у самых опытных контрабандистов в городе.
– О, ты нам льстишь! Но, признаться, поставками оружия занимался именно я. Отец поручил мне лично курировать работу. Деньги были очень хорошие, отказаться не хватило мочи.
– Не хватило мочи? А отец хотел?
– Первое время он не желал связываться с этим заказом. Говорил, что есть дела, в которых даже нам не следует мараться. Но потом все же согласился.
– Настолько огромные деньги?
– Я же говорю, хоть задом жуй. Отец всегда считал своим долгом передать мне цветущее дело и солидный стартовый капитал. Будто мы какие-то честные мануфактурщики и я не смогу разжиться золотом сам.
– Сколько оружия вы ввезли в город?
– Много, тан л’Мориа. Хватит, чтобы вооружить армию. Несколько десятков парометов системы «Маскилла» и ручные малокалиберные пулеметы «Калпан», новейшие карабины, винтовки, боеприпасы к ним, паровые котлы нагнетания, комплекты брони из армейского алхимического сплава…
– Постой-постой, ты сказал «Калпан»? Кому нужен «Калпан»? Этот слабосильный уродец без мощи парового давления?
Он лишь пожал плечами.
– До появления «Маскиллы» «Калпан» был верхом военной мысли, тан л’Мориа, и хотя он морально устарел, все еще остались параметры, по которым «Маскилле» до него далеко.
Он прав – портативность. Пулеметы, примитивные и ненадежные машины, которые не могут равняться по силе и смертоносности с парометами, но они меньше, легче. Конечно, обычный человек все еще не способен в одиночку быстро перетаскивать пулемет, эта машина слишком тяжела, но профессиональный солдат с отличной подготовкой вполне сможет превратиться в опаснейшую боевую единицу. «Маскиллу» носить при себе сможет разве что дахорач, но даже он не способен таскать громоздкий раскаленный паровой котел и футляр с боезапасом.
– Холодное оружие? – спросил я.
– Почти ничего, кроме кинжалов-штыков. Личного оружия тоже не брали, ни револьверов, ни припасов к ним.
– Все?
– Да, но в огромном количестве.
– Себастина, покажи Дан Као гранад.
Нефритовый Скорпион лишь хмыкнул, рассматривая боеприпас.
– Сколько?
– Пять полных ящиков, – ответил он. – Но я не упомянул их лишь потому, что не знал точно, что это. Было мнение, что это взрывные механизмы. Такие, только более примитивные, делали мои предки в древние времена. Невзирая на ваши убеждения, мы, люди Востока, знаем, кто именно изобрел порох. Однако насчет этих штук я не был уверен, а когда я не уверен, я смыкаю уста. Скажите, тан л’Мориа, они взрываются?
– И очень громко. Еще что-нибудь? Что еще ты ввозил в Старкрар по этому заказу?
– Я? Ничего.
Чистая правда.
– А кто еще? Кто еще работал над этим заказом?
– Вы не знакомы с моим двоюродным кузеном? Его имя Ке-Аун.
– Слышал о таком. Мелкая сошка.
– Был мелкой сошкой. Он мертв. Отец подрядил и его работать на тех людей. Он сказал, что это поможет Ке-Ауну немного подняться в нашем обществе. Он был, мягко говоря, неудачливым малым. Мне же отец под страхом смерти запретил вмешиваться в его дела.
– И ты послушался?
– У нас, тан л’Мориа, отцовское слово соблюдается беспрекословно.
– Значит, ты не знаешь, что делал Ке-Аун?
– Нет. Но я знаю, что мой кузен ввозил в столицу нечто очень большое и… опасное. Нечто такое, что нельзя было спрятать от таможни. Очень большое. Оружие, природа которого мне не ясна. Он курировал работу с купленными таможенниками под жестким контролем отца, так как клиент не хотел быть связанным с той большой посылкой.
– Оружие, значит?
– А что еще? Я ввозил экипировку для целой армии, а он, возможно, привез паровую мортиру. Потребовался целый сундук полновесного золота, не банковских билетов, а золота, тан л’Мориа, чтобы заткнуть уши глаза и рты некоторым работникам таможни, после чего люди заказчика сами увезли груз прочь. Правда, я слышал, что позже все эти озолотившиеся ничтожества исчезли с лица земли. Вы ведь поэтому нанесли мне визит?
– Некоторых из них выловили в Доках Зэфса, вода сильно испортила трупы. Вода и кластаносы.
– Вот-вот, – кивнул Дан Као. – И Ке-Ауну голову отрезали. И отец мертв. Он был очень стар, конечно, но мне всегда казалось, что раньше первых седин я его место не займу, на диво крепко он держался за жизнь. Однако вот я здесь, а его нет.
– Думаешь, что отец знал, что случится с теми, кто слишком глубоко влез в это дело?
– Нет. Он очень любил жизнь, и если бы знал, что это точно его последнее дело, то не стал бы соваться. Он подозревал. Возможно, он знал заказчика и поэтому опасался.
