Но ничего страшного не произошло.
Медлить больше не стоило. Пора было спускаться с чердачных высот на землю, где ее уже заждались.
Маша нашарила босой пяткой ступеньку приставной лесенки…
Мир содрогнулся и ушел из-под ног. Как будто семеро китов, на которых, если верить славянским верованиям, держится плоская Земля, вдруг решили подзаправиться проплывавшим в глубине косяком селедки.
Маша жалобно пискнула: «Ой, мамочки, падаю-у-у-у!» и немедленно исполнила свою угрозу.
Лететь было невысоко, но чрезвычайно обидно.
Маша не была спортивным гением. Поэтому сгруппироваться толком ей не удалось. Она больно ударилась боком о твердый грунт, исцарапала лицо о торчавший из-под дома жесткий сорняк, распорола каким-то сучком предплечье. И, кажется, снова, как в детстве, сломала лодыжку. А то и ребро. В общем, ничего не упустила.
Теперь Маша лежала на спине и боялась вздохнуть. Ей было больно. Над нею в просветах древесных крон величественно парила паутина орбитальной энергостанции, белая на слепяще-синем. Величие человеческого гения взирало с невообразимых высот на человеческую же ничтожность. Маша чувствовала себя самым несчастным существом во вселенной. И самым глупым тоже. Вот теперь в самую пору было и разреветься.
Ну почему, почему это должно было случиться именно сейчас? Дома, в кругу родных и близких?! В то время как на работе, на краю Галактики, на дне океана, в жерле вулкана все страсти-мордасти отскакивали от нее, как горох от стенки. Хищные вирусы лишались последних зубов. Дивовидные монстры расползались, в ужасе поджав все наличные хвосты. А в обычной жизни непременно нужно было сначала залезть на чердак, а потом оттуда сверзиться… Она что, злым глазом изуроченная?!
Между тем, мир под Машей понемногу успокаивался. Колыхнувшись разок-другой, застыл – теперь, по всей видимости, окончательно. Должно быть, киты вдоволь наохотились и вернулись к исполнению обязанностей.
Все закончилось.
Маша подобрала ноги и села. Прислушалась к ощущениям.
– Интересненько, – наконец произнесла она неповинующимися губами. – Что это такое было? Землетрясение?
Она подняла глаза и увидела кошку Аленку, которая сидела в чердачном проеме и с демонстративным спокойствием умывалась.
– Если кошка не нервничает, – рассуждала Маша вслух, – то почему я-то чебурахнулась? Землетрясение на одну персону? Что-то новенькое. И если я разбилась, то… почему я цела?!
С правой лодыжкой все было в порядке. Да и с левой тоже. Никаких кровоточащих ран на предплечье не обнаружилось. Лицо, разумеется, горело, но не от царапин, а от избытка переживаний.
В волосах, однако, полно было разнообразного мусора, как же без этого.
– А то, что я без конца болтаю сама с собой, – продолжала Маша, – это нормально? Или оттого, что я стукнулась головой?
Но призраки прежних невзгод пугливо отступали в небытие, делая Машины подозрения пустыми и ненужными.
«Вот сейчас явлюсь в таком ужасном виде, – с легким злорадством думала Маша, поднимаясь и отряхивая сарафанчик. – И все сразу догадаются, с каким чудом в чешуе связались».
Умом она понимала, что так поступать не следует, что она благовоспитанная señorita, а не чучело огородное. И не ведьма косматая. И не чучело ведьмы. Что нужно переодеться, причесаться, сделать яркий макияж и быть неотразимой. Но не могла отказать себе в маленьком удовольствии увидеть первую реакцию Эвариста Гарина на свой парад-алле.
Наверное, стоило бы при этом выглядеть несчастной, чтобы он знал, как ей было плохо.
Но трудно притворяться несчастной, когда ты счастлива по уши.
22.02.2014Герман МЕЛВИЛЛ. Моби-Дик, или Белый Кит. Перевод И. Бернштейн.
Томас МАЙН РИД. Затерянные в океане. Перевод Н. Аверьяновой и Н. Миллер-Будницкой.
Солнышко (испанск.)
Станислав Ежи Лец.
Черт! Тысяча чертей! (испанск.).
Евгений Шварц. Золушка.
Перефразировка известного эпизода из романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита».
А. и Б. Стругацкие. Трудно быть богом.
Чокнутые (испанск.).
Фонема – минимальная языковая единица, звук речи. Визема – выражение лица и положение губ, соответствующее фонеме.
«Прощай, прощай и помни обо мне». Шекспир. Гамлет, принц датский.
Андре Шенье. Пер. Е. Гречаной.
Шарлотта Бронте. Жизнь. Пер. Н. Шошунова.
Чертов зануда (испанск.).
Дерзай! (япон.).
Александр Вертинский. Безноженька.
Семен Кирсанов. Поэма о роботе.
Джон Мильтон. Il Penseroso. Пер. Ю. Корнеева. Стола – одеяние римской матроны.
Уолт Уитмен. Прощай, мое Вдохновенье! Пер. Н. Банникова.
Друг познаётся по любви, нраву, лицу, деянию (лат.).
«Полагаешь, ничего страшного, если мальчик останется с дядей Эрни? Да, я думаю, все в порядке». Рок-опера «Томми» (1969) группы The Who.
Черт побери этого мужчину! (испанск.).
Шекспир. Гамлет, принц датский. Пер. Б. Пастернака.
Александр Грин. Алые паруса.
Многие имена собственные, в частности – топонимы, упоминаемые в тексте, не имеют аналогов в реальности. Действие происходит в той Японии, которая существует лишь в воображении автора. Установление границ между правдой и вымыслом предполагается дополнительным развлечением для пытливого читателя.
«Чудесатее и чудесатее». Льюис Кэрролл. Алиса в Стране чудес.
Я люблю тебя (франц.).
