Ян предпочел промолчать.
— Что за молодежь пошла! — продолжал разоряться отец Люцер. — Воистину наказание Господне! Все им геройства подавай. Говорится же: Капитул — не место для геройств. Это работа, тяжелая и грязная. Работа жестокая. Неужели ты еще этого не понял?
— Ну почему же не понял? Все понял.
Отец Люцер недоверчиво покачал головой.
— Посмотрим, что ты понял. Сегодня тебе предстоит важное дело. Надеюсь, ты понимаешь, что от исхода этого дела зависит твоя дальнейшая судьба?
— Понимаю, отец Люцер, — серьезно сказал Ян. — Я не подведу вас.
— Ты, главное, себя не подведи! Это не мой, это твой экзамен. Тебе его сдавать. Готов ты к этому?
— Готов, отец Люцер, — решительно ответил Ян.
Он был в этом уверен. Вернее, ему тогда так казалось.
Марк с опасением посмотрел на круглую луну, висящую в небе.
— Что, обязательно надо было ночью идти? — спросил он обреченно. — Сейчас у ведьм самая колдовская пора…
— Вот-вот! Тут мы их на горячем и захватим, — твердо сказал Ян. — Если, конечно, будет кого захватывать. Мне почему-то кажется, что кроме этой самой Тийаны в доме никого нет.
— Брат Издерий говорит, что видел как в дом через дымоход проникли по меньшей мере две ведьмы…
— Брат Издерий, это правда? — спросил Ян.
— Д-да, — послышался из темноты дрожащий голос. — Было. Сижу я, смотрю за домом. Как вдруг, откуда ни возьмись, две черные кошки! Прыг на крышу и — в трубу. Вот они, думаю, ведьмы-то! Ян вздохнул. Отобранные отцом Люцером четыре клерика были такими же новичками, как и он сам.
— Ничего, управимся как-нибудь со всеми! — ободряюще сказал он. — С нами сила Божья!
— Так-то оно так, — пробормотал Издерий, — только ведьмам сам сатана помогает. Говорят, что как только кто пытается схватить ведьму, так сразу руки у него начинают трястись с такой силой, что совладать с ними нет никакой возможности.
— У тебя, кажется, руки уже сейчас трясутся, — насмешливо сказал Ян. — А насчет силы сатаны могу сказать тебе только одно: против святого креста ни один демон не устоит, ни одна ведьма. Или, по-твоему, дьявол сильнее Господа?
— Что ты, что ты! — вскричал Издерий. — Я такого не говорил. Как можно! Господь несравненно сильнее диявола. Только раз уж сатана зло творит, то, выходит, делает он это с божьего попущения.
— Зачем же это богу нужно?
— Нужно. Это наказание нам за грехи наши.
Яну надоели все эти рассуждения.
— Ладно, — сказал он, вынимая меч из ножен, — хватит болтать. Пора.
— Как, уже?!
— Да. Нечего тут рассиживаться, еще упустим кого-нибудь, — Ян взял в другую руку факел и пошел к двери.
Клерики нерешительно последовали за ним.
Свет в доме не горел. Внутри было тихо. Поковырявшись некоторое время с замком, Марк открыл его. Засовы на двери либо отсутствовали, либо не были задвинуты, потому что дверь распахнулась, стоило лишь клерикам управиться с замком.
Ян вошел первым. Широкая прихожая разделялась на два коридора. Один, по-видимому, вел на кухню, а второй в жилые комнаты. Ян знаком указал Издерию сторожить коридор, а сам с двумя другими клериками прошел на кухню. Здесь что-то готовилось. На огне стоял большой котел, накрытый крышкой, а в печи прятался пузатый горшок. И ни одной живой души. Можно было подумать, что блюда готовятся сами.
Ян зажег от пламени печи факел и осмотрел кухню повнимательнее. Ничего особенного он не заметил — обычная кухонная утварь, большая печь и продуктовый шкаф. Ян заглянул в котел. Оттуда пахнуло гусиным бульоном.
Вместе с Марком они вытащили горшок из печи стоявшим рядом ухватом. В горшке оказалась какая-то коричневая каша вперемешку с луком.
— Что это такое? — шепотом спросил Марк.
Ян взял ложку, помешал в горшке, зачерпнул и понюхал.
— Похоже на жареную кровь.
Марк побледнел и со страхом посмотрел на горшок.
— Чего ты? — спросил Ян спокойно. — Может кровь гусиная.
— В таком-то количестве? И котел этот с супом… Вдова одна живет, зачем ей столько-то готовить? Не-е-ет, что-то здесь нечисто!
Ян не возражал. Он собирался было обследовать содержимое продуктового шкафа, когда из коридора донесся шум, а затем и отчаянный крик.
Чуть не сбивая друг друга с ног, клерики кинулись на крик.
В коридоре они увидели распростертое на полу тело Издерия и две открытых двери — наружную и ведущую в комнаты. Ян перепрыгнул через клерика и влетел в гостиную. Он увидел полуодетую женщину, открывающую окно.
— Стой, ведьма! — крикнул он, подбегая и хватая женщину за руку.
Развернул ее рывком, придвинул факел к лицу. И онемел. Всего он ожидал. Только не этого.
— Ян?! — женщина уставилась на него изумленным взглядом.
— Да, Любава, это я… — смог наконец выдавить из себя Ян. — Или ты теперь не Любава? Я забыл, тебя же следует называть Тийаной.
Подбежавшие клерики наблюдали за ними, не зная, что и сказать. Ведьма не сопротивлялась, не пыталась колдовать и призывать на помощь демонов. И, похоже, она знала Яна. А он знал ее.
— Не ожидала я тебя при таких обстоятельствах увидеть… — протянула ведьма, непонятно чему усмехаясь.
— Я тоже. Ну что ж, у нас еще будет возможность поговорить, а пока что…
Ян достал веревку.
— Что это значит? Ты собираешься меня связать? И вообще, что это за люди?
— Вопросы будут потом, — сухо ответил Ян. — Давай руки…
— У-у-у, ведьма! — Издерий замахнулся плетью, но ударить не посмел.
Ян потер уставшие глаза.
— Ладно, Издерий, хватит ругаться. Ты лучше толком объясни, что же там в доме произошло.
— Что тут рассказывать? Стоял я у двери, стоял. Слышу — стонет кто-то. Ну, приоткрыл я дверь, заглянул. А эта стерва там с инкубом развлекается! Только я себя крестным знамением осенил, как демон соскочил с нее и — бежать. Попробовал я его задержать, да куда там! Словно тень сквозь пальцы проскользнул. — А шишка у тебя на лбу откудова? — поинтересовался Ян.
— Так это… Упал ведь я! Вот и набил шишку-то.
— Ясно. А что ты в свое оправдание скажешь, Любава? Или Тийана?
Женщина подняла голову, скрипнув цепями.
— Тийана, Ян, Тийана. Любавы больше нет. Что скажу, говоришь? А что мне сказать? Вам ведь все равно. У вас уже все расписано и подписано, небось, а? Так?
— Нам не все равно. Каждый имеет право опровергнуть несправедливое обвинение. Или то, в чем тебя обвиняют, правда?
Ян с надеждой посмотрел на Тийану.
— Скажи, ведь это неправда?
— Это неправда.
Марк полистал протоколы.
— А как ты объяснишь вот это? — спросил он. — Здесь показания свидетелей, подтверждающие твои преступления: сглаз, околдование чужого мужа и смерть своего собственного… Как ты это объяснишь?
