— Итак, вы знаете, что произошло, — сказал Донал Пирсену, как только они вошли в унылый коридор. — С дивой.
— У некоторых наших сотрудников есть друзья среди тех кто дежурил в тот вечер, лейтенант. В театре, я имею в виду. Один полицейский рассказывал нам, что там началось настоящее безумие. Он с тех пор посещает мага-специалиста по трансам, который пытается избавить его от последствий.
Пирсен остановился у дверей из тяжелого маслянистого на вид материала.
— Складывается впечатление, что присутствующие были околдованы, а пару десятков несчастных полностью зомбировали. Верно?
— Да, примерно так, — ответил Донал. — А что там?
— Грузы. — Пирсен открыл двери. — Скоро их перенесут на борт самолета.
— Танатос! Так много?
Лейтенант увидел множество тележек, доверху заваленных багажом. Грузчики с каменными лицами толкали их по направлению к большим дверям выхода. Среди прочих грузов здесь были и серые шестиугольные ящики с животными, которых было трудно разглядеть сквозь маленькие зарешеченные отверстия.
В одном из ящиков Донал заметил переливающуюся чешую металлически-голубого цвета, а в другом бледно-розовые перепончатые крылья. До него доносились жалкое блеянье и отчаянный вой.
— Разве им нельзя ввести какое-нибудь успокоительное?
— Можно, — ответил Пирсен, — только вряд ли в этом есть смысл. Некоторых из них уже накачали транквилизаторами их владельцы, но стресс настолько сильный, что животные почти сразу же просыпаются.
Прошлой ночью Доналу самому потребовалось ввести себя на час в транс, чтобы вытеснить страх перед полетом восторгом от первого в жизни посещения иностранного города.
— Клетки выглядят довольно надежно. — В голосе Донала прозвучало сомнение. — Авиалинии, конечно, не могут рисковать.
Пирсен положил руку на один серый ящик, не обращая внимания на раздававшееся оттуда шипение.
— Они скоро уснут.
— Кажется, вы говорили…
— Верно. — Пирсен широко улыбнулся. — На борту каждого самолета находится маг или колдун, разве вы не знали? Будьте уверены, там на вас никакие паразомби не нападут. А правда, что вам пришлось нескольких из них уложить в Энергетическом управлении?
— Э-э… В общем, да.
— Проклятие! — Пирсен окинул взглядом ящики, а потом ударил по одному из них кулаком. — Как жаль, что меня там не было. Меня от зомби любых разновидностей дрожь пробирает.
Донал шумно выдохнул.
— В самом деле?
— А что, разве вам никогда не хотелось взять на мушку их всех и?..
— Да катись ты знаешь куда, Пирсен!
Донал отвернулся и пошел в регистрационную часть аэропорта, где присоединился к остальным пассажирам.
* * *
По бетонной дорожке Донал прошел несколько сот ярдов под холодным колючим ветром, пока не оказался на посадочной площадке. Здесь женщина в форме проверяла билеты и заменяла их на специальные полетные пропуска. Донал стоял вместе с другими пассажирами. Спустя какое-то время подошла его очередь.
— Летите один, сэр?
— Да. И впервые в жизни.
Донал осекся. Кожа у женщины была невероятно бледная, и по рисунку серых вен на руке он понял, что по ним течет черная и холодная кровь.
Ты чувствуешь прах?
Да-а…
Женщина прищурилась и молча пристально посмотрела на Донала.
Затем опустила глаза, вписала что-то лиловыми чернилами в журнал серебристого цвета, поставила свою подпись на белой карточке и вручила её Доналу.
— У нас в этом рейсе небольшой недобор, сэр…
— Гм, а что?..
— …и я перевела вас в первый класс.
Донал смотрел на неё, не зная, что сказать.
— Приятного полета, сэр.
— Э-э… и вам… тоже приятно провести время.
Женщина улыбнулась ему холодной улыбкой зомби.
— Да, конечно. Спасибо вам.
* * *
Наступила очередь Харальда сидеть у постели Сушаны в больнице. И Виктор, поспавший часа два, с огромным трудом заставил себя вернуться к работе. Когда же позвонили снизу и сообщили, что Слушатель Праха хотел бы побеседовать с лейтенантом Риорданом — побеседовать с глазу на глаз, — трубку поднял Виктор. Он спустился на первый этаж, чтобы встретить Слушателя Праха и проводить его наверх.
Слушатель Праха оказался женщиной. Она стояла в вестибюле и телепатически общалась с волками-убийцами. Их глаза пылали темно-янтарным огнем. Виктор, не совсем сознавая, что делает, скрестил руки, чтобы при необходимости мгновенно выхватить оба «граузера».
Затем откашлялся и произнес:
— Меня зовут Виктор Харман. Я работаю с Доналом Риорданом.
— А что, лейтенанта нет? — Феораг, Слушатель Праха, взглянула на Виктора своими странными нежными глазами, такими темными на фоне бледной кожи. — Что-нибудь случилось?
— В данный момент он в аэропорту. — Виктор взглянул на часы. — Наверное, как раз садится на самолет.
— Жаль. — Феораг встала. — А мне хотелось поделиться с ним кое-какой информацией.
— О чем? — Виктор не сразу понял, насколько грубо прозвучал его вопрос. — То есть, я хотел сказать, не могу ли я вам помочь? Или кто-то ещё из нашей группы?
— Кто ещё с ним работает?
— Мы оба работаем под руководством командира Стил. Она…
— Лоры Стил? — В больших глазах Феораг сверкнул какой-то огонек.
— Э-э… Да.
Феораг протянула руку к каждому из волков-убийц по очереди и произнесла что-то на каком-то древнем языке, которого Виктор не только не понимал, но даже и названия его не знал. Волки-убийцы широко открыли пасти, обнажили громадные клыки — они улыбались Феораг. Затем одновременно поднялись, кивнули ей, повернулись и направились к входной двери.
От своего большого стола, частью которого он был, сержант Эдуардо Колеманн широко открытыми глазами наблюдал за тем, как уходят волки-убийцы. Тем временем Феораг уже шагала по направлению к ближайшему бронзовому цилиндру лифта.
Виктор растерянно заморгал, но потом все-таки овладел собой и последовал за ней.
— Вы знакомы с командиром Стил? — спросил он, нагнав Феораг.
— Нам известно, кто она такая. — Феораг улыбнулась Виктору, но без теплоты. — Кроме того, у нас есть свой интерес в вашем деле. В той операции, которую вы сейчас проводите.
Они ехали в лифте вместе. Когда дух заключил Феораг в невидимую капсулу, она засияла неярким голубоватым светом, которого Виктор никогда раньше не видел. Его самого дух обхватил обычным холодным объятием эфирного существа. Подъем на сей раз проходил гораздо быстрее и мягче, чем обычно.
Когда подъем начался, Феораг повернулась к Виктору. Она заговорила, и голос её покрывало странное, волнующее эхо.
