— Зайка, там подарок для мамы, который я заказал у дяди, я подарю его маме на следующей неделе, а пока ни слова ей.
Дочка кивнула, а Миша направился в туалет и закрылся там на щеколду. Усевшись на крышку унитаза, он развернул свёрток. Первым, что бросилось в глаза, была стопка купюр; он пересчитал деньги, сумма была для него внушительной — пятнадцать тысяч долларов. Под ними лежал конверт. Миша засунул деньги в карман халата.
— Пап я писать хочу! — раздался крик за дверью, сопровождаемый стуком кулачков по ней.
Он едва не подпрыгнул и не выронил от испуга конверт в унитаз, перехватило дыхание и замелькали звёздочки перед глазами, но он быстро взял себя в руки.
— Кариш, солнышко, я выхожу, — сказал он, перевёл дух и поднялся с унитаза.
Он вышел из туалета и закрылся в ванной, включил воду и направил струю на ровную поверхность, создавая больший шум. Раскрыв конверт, он стал читать содержимое:
«Михаил это — аванс, за комплект фотографий вы получите такую же сумму, за полезные фотографии сумма будет в десять раз больше, если вы сфотографируете нужный состав, то получите стократную сумму аванса и моментальную эвакуацию для вас и вашей семьи, с дальнейшим трудоустройством и достойным уровнем жизни».
— Ага, комплект, полезная и нужная, значит, они конкретно знают, что ищут, — задумчиво произнёс он и принялся читать дальше.
«В пакете вы увидите портативную камеру, она сделана из того же пластика, что вы сегодня наблюдали, проводники графитовые, линза из полимера, вставьте её вместо пуговицы на рубашке, она рассчитана на 130 кадров, она не будет обнаружена никакими средствами, включая визуальный контакт. Каждые два дня заезжайте в кафе «Сказка» и крепите её под столешницей, взамен будете забирать новую и инструкцию по получению расчёта. Камера фотографирует через секунду после щелчка пальцев или двух раздельных касаний по ней пальцем. Будьте аккуратны, и удачи!»
— Зай! — со стуком крикнула Лена. — Ты же не один!
Миша опять дёрнулся, и пуговица вывалилась из конверта.
— Твою мать, вы меня до инфаркта доведете, — сказал он тихо, а после крикнул: — Мать, минуту, и выхожу.
Он кое–как отыскал пуговицу на полу, после чего распихал конверты по карманам, сжав пуговицу в кулаке, выключил воду и направился в комнату к старшей дочке.
Он нашёл у неё в канцелярском наборе увеличительное стекло, включил лампу дневного света дополнительно к основному освещению и стал рассматривать полученную пуговицу. Она ничем не отличалась от простой. На вид обычный пластик, пропускающий свет, лишь в центре видно небольшое затемнение, но всё равно она прозрачна и полностью гладкая с одной стороны, он перевернул её. С другой стороны, была немного ребристой, и в начале он не смог чего–либо заметить, пока не отдалил стекло и поверхность пуговицы не увеличилась. С трудом он смог разглядеть линзу объектива, расположенную между отверстий для ниток, и он был удивлён еще больше от того, что через данную линзу смог заметить графитовый фрагмент дорожки.
— Вот так чудеса техники.
Он поднялся и стал быстро перебирать рубашки, которые у него есть, и выбрал несколько подходящих, где пуговицы не отличались, разве что новая была немного толще. Он отрезал вторую пуговицу сверху и замер, так как на рубашке все пуговицы были пришиты крестиком; такой вариант не подходил, нитки перекрыли бы объектив.
Он понял, что придётся перешивать все. Он отрезал все пуговицы и, подняв глаза, встретился с изумлённым взглядом жены.
— Миш, ты в порядке?
— Мать, да, в порядке, дай нитку и иголку.
Лена пожала плечами, но спорить не стала, отыскала белые нитки и отдала ему. Спустя некоторое время его выгнали из комнаты, так как дочерям пора было укладываться, Лена тоже хотела спать, потому заканчивал шитьё Михаил уже на кухне, в полном одиночестве.
Пришив последнюю пуговицу, Миша поднял перед собой рубашку и, будучи довольным результатом, резко испытал страх, осознав, что он принял решение собирать материал неизвестно для кого.
Но усталость и столько дней переживаний давали о себе знать, он отправился спать.
Глава пятая. Внезапный союзник
Михаил вошёл в свой кабинет, сразу обнаружив новые образцы материалов, если бы не вчерашнее, то он не поверил в то, что увидел на столе. С непривычки ему показалось, что над столешницей парят вырезанные фрагменты пространства, но так как он уже знал, что перед ним, то быстро понял, внизу лежат фрагменты труб, покрытые пластиком преломляющим свет, делая невидимым трубы внутри, а сверху была часть фрагментов труб, покрытых материалом «Ночь».
Он уже было нажал дважды на пуговицу, чтобы сфотографировать образцы. Но в этот момент ему захотелось провалиться сквозь землю, на него упал весь груз ответственности от его поступка.
Он стал прокручивать мысленно речи Сергея Павловича, фрагменты послания про достойную жизнь в его шпионской инструкции. А после в голову полезли воспоминания о моменте крушения его вертолёта и то, как его оттаскивал друг — второй пилот — от горящего фрагмента боевой машины. Он будто заново пережил дикую боль и первый выстрел, пришедшийся ему в сломанную ногу.
— Братанчик, ты только держись, только живи, — сказал тогда второй пилот, достав пистолет и открывая ответный огонь. — Мы ж тут и за себя, и за Родину.
Миша вытер слёзы, которые выступили от обрушившихся на него воспоминаний.
— Я не предам тебя, я не предам себя, — сказал он, возвращаясь в реальность.
Он сделал глубокий вдох и направился на выход из ангара. На КПП сказал, что ему срочно нужен Сергей Павлович. Боец доложил по рации, и тот пригласил Мишу к себе.
Миша вошёл в кабинет Сергея и стал выкладывать ему с ходу всю информацию, в подробностях и во всех деталях. По ходу своего рассказа, он начал удивляться спокойной реакции Сергей Павловича, который сначала слушал встревоженно, но довольно быстро пришёл в себя и теперь был полностью расслаблен.
— Так что не всех предателей вы искоренили, по
