— Вы с ними уже говорили? — спросила Коттен и отхлебнула пива. Перуанское пиво не слишком ей нравилось. Она предпочла бы любимый «Абсолют» и жалела, что не прихватила пару маленьких бутылочек в самолете, когда летела из Форт-Лодердейла в Лиму. Хотя она любила водку холодной, вполне хватило бы остудить ее на ночном горном воздухе.
— Да, — ответил Эдельман. — Я звонил им по спутниковому телефону, и как только они допишут заявки на грант, то ближайшим же рейсом прилетят в Лиму. Ричард немного задергался из-за того, что его не было здесь, когда мы нашли этот предмет. Знаете, он из тех, кто работает день и ночь. Работа для него — высшее удовольствие.
Ричард Гапсбург был антропологом из Йельского университета, а его жена Мария торговала произведениями искусства и профессионально писала гранты. Просматривая в университетских архивах записки знаменитого исследователя Хайрама Бингема об экспедиции 1911 года, Ричард нашел упоминание о другом объекте, который Бингем счел не слишком важным и не опубликовал достаточной информации, чтобы кто-нибудь пошел по его стопам. С помощью новейшего инфракрасного оборудования Гапсбург и его университетские коллеги установили, где вероятнее всего находится этот таинственный объект. Неделю пробираясь сквозь густые джунгли, Гапсбург и Эдельман с командой землекопов наконец нашли этот затерянный город.
— Вот я и задаюсь массой вопросов об этом месте. — Эдельман откинул ткань и прислонился к спинке стула. — Любуйтесь!
Коттен уставилась на предмет и от восхищения приоткрыла рот.
Это был кристалл — прозрачный, мерцающий, чуть ли не жидкий на вид. Он достигал шести дюймов в длину, девяти дюймов в высоту и примерно дюйма в толщину.
— Как красиво, — прошептала она. — Потрясающе красиво.
Кристалл отразил огонек камеры, отбросил лучи, похожие на тонкую газовую ткань.
— Теперь под этим углом, Пол, — попросила она, не отрывая глаз от артефакта. Вся его поверхность была исписана замысловатыми значками. На верхней половине было что-то похожее на символы или глифы, на нижней — последовательности линий и точек.
— Можно потрогать?
Эдельман кивнул и продолжил рассказ:
— Существуют антропологические свидетельства того, что в прошлом, как и в наше время, кристаллы кварца играли важную роль в шаманских ритуалах в Перу. Но это… я такого и не предполагал. Может, этот предмет и объясняет, почему индейцев завораживал горный хрусталь. Много ли вы знаете о кристаллах, мисс Стоун?
— Вообще-то нет. В пределах школьной программы. — Она провела пальцем по идеально гладкой поверхности. — Как это прекрасно! — Она достала из кармана свой «эльф» и сделала несколько снимков.
— Это правда, — согласился Эдельман и подвинулся, чтобы Полу было удобнее снимать. — Он весит чуть больше четырех килограммов — примерно девять фунтов. Я полагаю, что он был вырезан из цельного кристалла. Рассмотрев его под лупой, я пришел к выводу, что его выточили поперек природной оси кристалла. Каждый, кто работает с кристаллами, особенно скульпторы, прекрасно знает, как важно учитывать ось, молекулярную симметрию кристалла. Если срезать его в неправильном направлении, поперек решетки, кристалл просто раскрошится. Даже новейшие технические средства обработки кристаллов — лазеры и так далее — не всегда справляются с этой задачей.
— Но ведь эту штуку сделали сотни лет назад.
— Судя по этим знакам, я бы сказал, что ей как минимум несколько тысяч лет. — Эдельман постучал пальцами по подбородку и снова уставился на табличку. — Когда я в первый раз разговаривал с Ричардом Гапсбургом, то спросил, какие инструменты могли быть использованы для изготовления такой таблички. Примерно полчаса назад он мне перезвонил. Сказал, что после предварительных консультаций с коллегами предполагает, что и сам кристалл, и глифы на нем могли быть вырезаны алмазами, а более тонкие детали сделаны с помощью раствора из воды и песка. Разумеется, он основывался лишь на моем устном описании этого предмета — ведь передать ему фотографии отсюда невозможно. — Он на секунду замолчал и сделал еще один глоток виски. — Но главная загвоздка вот в чем. Если он прав, то опытному мастеру пришлось бы затратить на такую работу больше времени, чем может прожить человек, — лет сто, а то и больше. — Он в замешательстве указал на хрустальную табличку. — Это фантастика какая-то: я не смог найти ни малейшей царапинки, которая могла бы подсказать, чем это резали.
— То есть, по-вашему, этой таблички просто не должно существовать, — произнесла Коттен.
— Именно так. Гапсбург хочет привезти с собой серьезных специалистов, — сказал Эдельман. — С этой штукой должна разбираться целая армия экспертов.
— Вы уже разговаривали с представителями СМИ? — спросила Коттен.
— Нет. Прежде чем делать какие-либо заявления, надо все тщательно проверить. — Он посмотрел на нее с пониманием. — Не беспокойтесь, мисс Стоун. Вы получите свой эксклюзивный репортаж.
У Коттен мелькнула мысль: может, этот сюжет спасет ее карьеру? Ей нужен прорыв.
— Сделай еще несколько снимков, — попросила она Пола.
Он отложил в сторону цифровую камеру и стал щелкать «кодаком». Закончив, кивнул Коттен, и та протянула ему и Нику по пиву.
— Что ж, лед тронулся, — сказал Ник, и они чокнулись бутылками.
Коттен обернулась к Эдельману — тот был погружен в глубокие раздумья. Он придвинул стул к столу и рассматривал табличку, покачивая головой.
Коттен подошла к нему.
— Что там? — спросила она. — Что-то еще?
Он допил свой виски.
— Если я правильно понимаю эти глифы…
— Вы понимаете, что тут написано?
— В общих чертах, — сказал он, проводя пальцем по рядам значков на верхней половине таблички. — И я основываю свои предположения на том, что у этих глифов есть определенное сходство с письменностью запотеков и майя. На всех ранних письменных памятниках Центральной Америки имеются сложные прямоугольные рисунки.
— Центральной? Но мы сейчас в Южной Америке.
— Это так, но последние данные свидетельствуют о том, что в древности люди перемещались гораздо активнее, чем считалось раньше. Изготовили эту табличку здесь или откуда-то привезли — неизвестно.
— Значит, вы думаете, что ее сделали не инки и не чавин? — спросила Коттен.
— Ни у тех ни у других не было подобной письменности, — ответил Эдельман.
— А у племен, более древних, чем чавин, была? Вы вроде говорили, что у них не было письменного языка.
— Еще одна загадка.
Пол глотнул из бутылки и спросил:
— Вы хотите сказать, что народ, который построил все эти здания и обсерватории, не умел писать?
