И тут у входа в его комнату возникли два женских силуэта. Ради всех богов, только не это!
— Вы что, в сон не верите? — закатив глаза, пробормотал биолог.
Эвилия тихо рассмеялась — или, возможно, это была Лофоса.
— Зачем же спать, когда есть более интересные занятия? — сказала Лофоса. — Кроме того, у нас появились новые идеи. Хотя, если ты устал, мы можем посмотреть, кто еще сейчас не спит.
Рэднал собирался сказать что-то вроде «Да пожалуйста, и не забудь прихватить с собой Эвилию». Однако с удивлением услышал собственный голос: «Нет, останьтесь». Прошлая ночь оказалась более увлекательной и поучительной, чем можно было представить себе в самых диких фантазиях, — как раз то, что воображали люди, говоря о некоторых дополнительных преимуществах работы экскурсовода. До сих пор Рэднал считал все эти истории чистой выдумкой; за два года работы гидом у него даже легкого флирта с туристками не было. Теперь же… Он невольно улыбнулся, почувствовав свою реакцию.
Девушки устроились рядом и, как обещали, продемоы стрировали кое-что новенькое. В самый разгар бурных уп ражнений троицы у Рэднала мелькнула мысль, насколько хватит девушкам изобретательности и хватит ли настолько его. Он выяснит это с удовольствием…
Его силы и их изобретательность истощились одновременно. Рэднал еще помнил, как Эвилия и Лофоса поднялись с мата, вроде бы помнил, как они вышли в гостиную. И уж точно не помнил ничего после. Он спал словно убитый.
Разбуженному отчаянным воплем, сперва ему показалось, что он сомкнул глаза всего секунду назад. Но, запахивая мантию, Рэднал взглянул на карманные часы и понял, что близится рассвет. Со всей скоростью он рванул в гостиную.
Там уже находились несколько туристов — в одежде и без. Буквально немедленно из дверей своих комнат с дикими криками «Что случилось?!» выскочили и остальные, включая двух работников базового лагеря Котлован-Парка.
Хотя на вопрос никто не ответил, ответ, собственно, и не требовался. У стола, где Бентер вез Мапраб и Дохнор из Келлефа играли в бой, стояла Эвилия — совершенно в том же виде, в каком она резвилась с Рэдналом, то есть в чем мать родила. Дохнор тоже был там, но не стоял, а лежал на полу — с неестественно вывернутой головой.
Эвилия сунула в рот кулак, чтобы подавить еще один крик, потом вытащила его и через силу пробормотала:
— Он… он мертв?
Рэднал наклонился над Дохнором, схватил его запястье, попытался нащупать пульс. Пульса не было, моргафец не дышал.
— Мертвее не придумать, — мрачно сказал гид.
Эвилия испустила громкий стон. Ее колени подогнулись, и девушка рухнула на согнутую спину Рэднала.
Когда Эвилия потеряла сознание, Лофоса закричала и бросилась вперед, желая помочь подруге. Носко зев Мартос тоже закричала, даже еще громче. Мобли, сын Сопсирка, рванулся к Рэдналу, пытаясь подхватить Эвилию. То же сделал Фер вез Кантал и Жозел вез Глезир. То же сделал еще один турист — среднего возраста узкоголовый, мало приникший участие в разговорах, сдержанный и тихий. Возникла сутолока, все мешали друг другу.
Потом тихий узкоголовый внезапно перестал быть тихим и заорал:
— Я врач, будьте вы прокляты шестью миллионами богов! Пропустите меня!
— Пропустите врача! — подхватил Рэднал, как можно осторожнее опуская Эвилию на пол. — Посмотрите сперва ее, свободный Голобол, — добавил он, с облегчением вспомнив имя врача. — Боюсь, что Дохнору уже не помочь.
Кожа Голобола была такой же темной, как у Мобли, сына Сопсирка, но по-тартешски он говорил с иным акцентом. Когда врач повернулся к Эвилии, та застонала и шевельнулась.
— Девушка в полном порядке, можно не сомневаться, а вот этот бедняга… — Как и Рэднал, он попытался нащупать пульс — так же тщетно. — Вы правы, сэр. Этот человек мертв. И уже довольно давно.
— Откуда вы знаете? — спросил гид.
— Вы же его щупали, да? Нельзя не заметить, что тело остыло, — ответил врач.
Если подумать, то он таки заметил, но как-то не обратил внимания. Рэднал всегда немного гордился, как легко и быстро ему дался курс оказания экстренной помощи. Но он не медик и не в состоянии автоматически фиксировать все детали, как делает опытный врач…
Очередным криком Эвилии, который прервал приступ досады, мог бы по праву гордиться вышедший на охоту пещерный кот. Лофоса склонилась над подругой, заговорила с ней на родном языке; крик затих.
Только Рэднал начал задумываться над тем, что делать дальше, как к нему обратился Голобол:
— Взгляните-ка сюда, сэр.
Врач указывал на пятно на шее Дохнора прямо над тем местом, где она так неестественно изогнулась.
— Ну и что? — вынужден был спросить Рэднал.
— Вы, широкобровые, волосатый народ, вот что, — сказал Голобол. — И все равно здесь четко заметно… изменение окраса… цвета… как это на вашем языке?.. пятно! Да? Хорошо. Такую отметину оставляет удар ребром ладони смертельный удар.
Несмотря на всю жару Низины, в животе у Рэднала образовался ледяной ком.
— То есть вы хотите сказать, что это убийство?
Слово рассекло гомон голосов, стоявший в комнате, словно скальпель. Только что царила сумятица, потом мгновенно наступила тишина. И в этой внезапной звенящей тишине Голобол сказал:
— Да.
— О боги, ну и влипли! — пробормотал Фер вез Кантал.
Теперь сообразить, что делать дальше, стало крайне необходимо. Почему боги (хотя Рэднал не верил во все их шесть миллионов) соизволили, чтобы убийство произошло именно в его группе? И почему, во имя всех богов, в которых он верил, убили именно моргафца?! В Моргафе с подозрением, если не воинственно, относились к любым происшествиям с его подданными в Тартеше. А уж если Дохнор из Келлефа действительно шпион, то к его смерти в Моргафе отнесутся не просто с подозрением. Да они будут в ярости!
Рэднал шагнул к радиофону.
— Кому ты хочешь позвонить? — спросил Фер.
— Сперва обращусь в милицию Парка. Их надо известить в любом случае. А затем… — Рэднал глубоко вздохнул, — затем, пожалуй, свяжусь со столичным отделением Глаз-и-Ушей Наследственного Тирана. Убийство моргафца, принесшего клятву верности Богине, дело не для парковой милиции. Кроме того, пусть уж лучше кто-нибудь из Глаз-и-Ушей уведомит о происшествии моргафские власти, а не я.
— Да, могу себе представить, — кивнул Фер вез Кантал. — Ты скажешь что-нибудь не то, а они свои канонерки пустят через Рукав! Или… — Работник паркового хозяйства покачал головой. — Нет, даже островной король не настолько спятил, чхобы швыряться звездными бомбами из-за такого пустяка. — фер с надеждой поднял глаза. — Правда?
— Разумеется. — Но в голосе Рэднала тоже не было уверенности. В мире и политике все перевернулось с тех пор, как пятьдесят лет назад появилась звездная бомба. Ни Тартеш, ни Моргаф не использовали звездные бомбы даже в войне друг с другом, но не переставали производить и испытывать это страшное оружие. Так же делали и еще восемь или десять других государств, разбросанных по планете. Если начнется большая война, она запросто может перерасти в Большую Войну, которую все боятся.
