— Вы хотите сказать — когда погиб ваш муж?
— Да. Можете себе представить, что почувствовал доктор, когда увидел, как я лежу рядом с мертвым мужем.
— Мне сказали, что тело он осматривал по видеофону.
— Тело — да. Но со мной было по-другому. Убедившись, что я жива и серьезной опасности нет, он велел роботам подложить мне под голову подушку, сделать мне укол и оставить одну. А сам прилетел самолетом — да, самолетом! Это заняло у него меньше получаса. Потом он занялся мной, и все стало хорошо. Я была в таком тумане, когда пришла в себя, что думала — передо мной его изображение, пока он не коснулся меня. Тогда я поняла, что это он сам, и закричала. Бедный доктор Тул ужасно смутился, но я знаю — он хотел сделать как лучше.
Бейли кивнул.
— Наверное, у докторов на Солярии не так уж много работы?
— Надеюсь, что да.
— Я знаю, что об инфекционных болезнях и говорить не стоит. Но нарушения обмена веществ? Атеросклероз? Диабет и тому подобное?
— Такое случается — и это всегда ужасно неприятно. Доктора могут, конечно, физически облегчить жизнь таким больным, но и только.
— Вот как?
— Конечно. Если человек заболел — значит, его генетический анализ был неточным. Не думаете же вы, что мы сознательно допускаем такие вещи, как диабет?
Все, у кого находят подобные заболевания, подвергаются тщательному повторному анализу. Супружеское назначение отменяется, и это ужасно неудобно для второго супруга. А еще нельзя, чтобы у них были, — она понизила голос, — дети.
— Нельзя иметь детей? — обыкновенным голосом переспросил Бейли.
Глэдия вспыхнула.
— Какие ужасные вещи мы говорим! Что за слова! Д-дети!
— Со временем привыкаешь, — сухо заметил Бейли.
— Да, но если это превратится у меня в привычку, я когда-нибудь скажу такое при солярианине и просто сгорю со стыда… А если у такой пары уже были дети (видите, вот опять), этих детей надо тоже разыскать и обследовать — кстати, одна из обязанностей Рикэна, — в общем, хлопот не оберешься.
Тула можно выбросить из головы, подумал Бейли. Некомпетентность доктора — следствие солярианского образа жизни, и ничего преступного в ней нет. Скорее всего, нет. Поставим на нем крест, но не слишком жирный.
Он посмотрел, как ест Глэдия — аккуратно и грациозно, с хорошим аппетитом. Курица, которую ел он сам, была великолепна. От чего можно избаловаться во Внешних Мирах, так это от еды.
— Что вы думаете об этом отравлении, Глэдия? — спросил он.
— Стараюсь не думать. — Она подняла голову. — Что за ужасные вещи у нас происходят. Может быть, это не отравление?
— Оно самое.
— Но там же никого не было!
— Откуда вы знаете?
— А разве не ясно? У него сейчас нет жены, поскольку он исчерпал свой лимит на д… Ну, вы понимаете. Так что подсыпать ему яд было некому. Как же его могли отравить?
— И все же он отравлен. Это факт, с которым надо считаться.
Лицо Глэдии омрачилось.
— А вы не думаете, что он сделал это сам?
— Сомневаюсь. Зачем? Да еще публично?
— Тогда это просто невозможно, Элайдж. Невозможно, и все.
— Напротив, Глэдия. Очень даже возможно. И я уверен, что точно знаю, как все произошло.
Глава 8
Космонит гневается
Глэдия на миг затаила дыхание, и оно вырвалось из ее сложенных губ почти со свистом.
— А я уверена, что понятия не имею. А кто это сделал, вы знаете?
Бейли кивнул.
— Тот же, кто убил вашего мужа.
— Как?
— А вот так! Убийство вашего мужа — первое в истории Солярии. Через месяц происходит другое убийство — или покушение на него. Может ли это быть совпадением? Два разных преступника убивают на протяжении месяца в мире, где нет преступности? Примите во внимание и то, что вторая жертва занималась расследованием первого преступления и тем самым представляла серьезную опасность для убийцы.
— Что ж, — Глэдия принялась за десерт. — Если ваша точка зрения такова, тогда я невиновна.
— Это почему же, Глэдия?
— Ну как же, Элайдж! Я никогда в жизни даже не приближалась к имению Грюера — значит, и агента Грюера отравить не могла. А если я его не отравляла — значит, и мужа своего не убивала.
Видя, что Бейли сурово молчит, она как будто упала духом, и уголки ее маленького рта опустились.
— Вам так не кажется, Элайдж?
— Не уверен. Я же сказал вам, что знаю способ, каким был отравлен Грюер. Способ изобретательный, и любой житель Солярии мог им воспользоваться, был он в имении Грюера или нет; бывал он там когда-либо или нет.
Глэдия стиснула кулаки.
— Вы хотите сказать, что я преступница?
— Ничего подобного я не утверждал.
— Но подразумевали. — Она была в ярости: губы плотно сжались, на скулах выступили пятна, — Вот почему вы хотели меня видеть? Чтобы задавать коварные вопросы? Чтобы поймать меня?
— Подождите же…
— Вы показались мне таким участливым. Таким понимающим. Ах вы… землянин! — На последних словах ее голос сорвался.
Дэниел, обратив к ней безмятежный взор, сказал:
— Простите, госпожа Дельмар, вы слишком сильно сжимаете нож и можете порезаться. Пожалуйста, осторожнее.
Глэдия свирепо уставилась на маленький, тупой и уж конечно совершенно безобидный ножик у себя в руке и вдруг судорожно вскинула его наверх.
— Меня вам не достать, Глэдия, — сказал Бейли.
— Да кому вы нужны? Уф! — Она передернулась от преувеличенного отвращения и крикнула: — Прекратить сеанс!
Последние слова предназначались, очевидно, роботу за кадром. Глэдия и ее стол тут же исчезли, и стена столовой вернулась на место.
— Если я правильно понял, — сказал Дэниел, — вы считаете эту женщину виновной?
— Нет, — безразлично ответил Бейли. — Ей, бедняжке, недостает очень многих качеств, которые необходимы убийце.
— Она вспыльчива.
— Ну и что? Большинство людей вспыльчиво. Не забудьте также, что она длительное время живет под сильным напряжением. Если бы я был в таком состоянии и кто-нибудь нападал на меня так, как я, по ее мнению, на нее, я бы не то что ножиком замахнулся.
— Я не сумел разгадать, подобно вам, каким образом можно отравить человека на расстоянии.
— Я знал, что не сумеете, — с удовольствием произнес Бейли. — Именно эту загадку вы и не в состоянии разрешить.
Сказал он это как отрезал, а Дэниел воспринял его слова так же спокойно и серьезно, как всегда.
— Дэниел, у меня для вас есть два задания.
— Какие, партнер Элайдж?
— Во-первых, свяжитесь с доктором Тулом и выясните, в каком состоянии была госпожа Дельмар после убийства мужа. Много ли с ней было хлопот и так далее.
