— Называйте меня на "ты", мне так проще. А кто рекомендовал-то?
— Это важно? — Я правда не знаю, кто мне его рекомендовал. Никто! Я нашла адрес через Интернет. — По-моему, пословица "сапожник без сапог" не про тебя.
— Для меня это ваше высказывание откровением не является, — смеется Альберт. — Подозреваю, что не очень скромно, но не могу удержаться. Дело в том, что в феврале прошлого года в Финляндии проходил традиционный слет татуировщиков — своеобразный обмен опытом. Помимо "курсов повышения квалификации", проводились конкурсы по нескольким видам татуирования: лучшая цветная татуировка, лучший трайбл и лучшая спина. Я занял почетное третье место в последней номинации и получил кубок "Best Back".
— Цветная татуировка — это понятно. А что такое трайбл? И мастерская твоя так называется.
— Вообще-то, слово "tribal", переводится как "племенной". Этот тип татуировки берет свое начало от знаков, наносимых на тело в некоторых племенах Океании. Трайбл — черно-белый рисунок, ставший сейчас самым популярным видом татуировки. И самым дешевым. Если спичечная коробка цветной работы стоит тысяча восемьсот рублей, то трайбл таких же размеров — не больше чем полтора куска.
— А рисунок, его ты сам придумываешь или исполняешь волю клиента, который заранее знает, чего хочет?
— Вообще по-разному. Чаще всего пользуюсь каталогами или специализированными журналами, которые в изобилии издаются в Европе. Хотя, если честно, подобная зарубежная литература меня просто убивает своей примитивностью. У нас в салоне имеется нехилая коллекция эскизов татуировок различных тематик, стилей и направлений, цветных и черно-белых. Несколько тысяч. Большинство эскизов — эксклюзив, созданный художниками, но имеются также и традиционные тату-дизайны. Рисунки татуировок (флэши) разделены по темам: символы, орнаменты, этнические дизайны, животные, птицы, цветы, трайбалы, кельтские узоры, драконы, фото-тату и многие другие, на любой, самый изысканный вкус. У нас можно прибрести листы с рисунками и получить консультацию по толкованию и значению символов и мотивов. Наше собрание рисунков стабильно пополняется. Цена одного ламинированного листа формата А4 — сто двадцать рублей. На каждом листе расположено от трех до десяти эскизов или один большой. Продаем также компакт-диски с каталогами татуировок. Каждый диск разделен на разделы — таких разделов около десяти, точно не помню. На каждом диске примерно двести листов — более семисот рисунков отличного качества. Цена одного компакта — сто долларов. В рублях, естественно.
— Неслабо! — восхищаюсь я.
— А что бы вы хотели? Салон закупает оригинальные эскизы у художников, цена договорная, но — возможен и обмен рисунками. Сам я тоже рисую, придумываю тему, дизайн, креатив. Но тут, скорее, дорисовывать приходится — придавать объем и цвет поблекшим со временем татуировкам.
— Альберт, а вот твои клиенты, кто они? Что за народ?
— Как ни странно, больше всего мне приходится иметь дело с прекрасной половиной человечества. Чем вызван подобный ажиотаж в женской среде, я не смогу объяснить, даже не проси. Но факт налицо. Пусть реже, но и парни приходят, даже иностранцы захаживают. Что касается возраста, в основном татуировки делают двадцати-тридцатилетние. Бывает, и "детки" заглянут. Смотришь, совсем еще пацан, а все туда же, тату ему подавай. Таким я советую привести с собой мамочку, так что второй раз они не появляются.
— А что чаще всего заказывают? Какие рисунки?
— Самые разные, все зависит от желания клиента. Случается, такое придумают, что диву даешься. К примеру, недавно приходил один мужик. Снимает штаны. Ложится задницей кверху и заявляет: "Розу, сердце и "Лариса", пожалуйста!" Последнее время наблюдаю особую любовь к символу двух начал — инь-янь.
— Ну а если татуировка кому-то надоест?
— Ничего. Раньше думать надо было. Можно попробовать закрыть другим рисунком, а выводить я не советую. После такой нелегкой операции остаются заметные шрамы на теле. Но я что-то не припомню случая, чтобы клиент разочаровался в моей работе. Иногда просят завуалировать старый рисунок, наполнить его новым содержанием. Но не удалить.
— Как вообще обстоит дело с таким экзотическим искусством у нас в Москве? Какой уровень? Технологии?
— Не такое уж оно и экзотическое. А чтобы говорить о каком-то уровне, надо с чем-то сравнивать. Насколько я знаю, мы варимся в собственном соку, но москвичи еще хоть как-то между собой контактируют, а по России диалога вообще почти нет. Совсем глухо с соседями: Украиной, Белоруссией. Не уверен, что там вообще есть подобные профессиональные салоны. Исключения — Эстония и Финляндия, где наши достижения ценятся. А так, в Москве татуировки делали всегда. Другой вопрос, что многие мастера до сих пор кустарят в домашних условиях.
— Но ты знаешь своих коллег?
— Не всех, но основных — знаю, конечно. Хороших мастеров не так уж и много, и мы всегда стараемся контактировать между собой и держать связь.
— Вот смотри, — я показываю снимок руки напавшего на меня бандита. — это что?
— Откуда это у вас? — Альберт как-то подбирается и сразу замыкается: от его разговорчивости мало что остается.
— Случайно. Я хотела бы сделать такую же.
— Очень не советую… Разрешите? — Альберт замолчал и нервно закурил. Раскурив сигарету, он некоторое время смотрел на тлеющий у основания столбик растущего пепла. — Только не для печати! Это знак принадлежности к определенному движению, или группе, секте — как хотите, так и называйте. Я такой рисунок вам делать не буду, даже не просите.
— А чья это работа?
— Делал мастер, но я его не знаю. Не моя работа, это уж точно. И еще раз повторю — не рекомендую связываться по поводу этого рисунка с другим мастером — все равно получите отказ. А если кто и согласится, то с вами потом случится беда.
Весна… Я, как и весь разбуженный от зимней спячки народ, весело бежала по улице, радуясь долгожданному солнцу, первому действительно весеннему дню и надежде на скорое окончание холодов. Яркое солнце заливало своими лучами московские улицы и дома, звенели синицы, и воздух уже совсем не походил на зимний. Вдруг замечаю впереди в толпе что-то знакомое… Молодой человек — стройная фигура, разворот прямых плеч. Тут он слегка оборачивается… ну, конечно! Он, точно! Точеный индейский профиль, темные глаза с легким прищуром. Несмотря на весенний холод, без шапки и с расстегнутым воротом, как всегда. Он!
— Ромка, Роман! — что есть мочи ору я во все горло. — Большой Батман!
Роман Гладышев — профессиональный танцовщик и мой старинный друг. Где уж он там пляшет, я и не знаю, но по заграницам ездит регулярно. Мы с ним были раньше соседями по лестничной площадке еще там, в Питере. Услышав мой вопль, он оборачивается:
