Почему?
Это чувство не имело отношения к убийству и даже к опасности, грозившей Земле. Что же оно такое?
Как ни странно, Бейли снова вспомнился недавний сон — солнце, которое светило сквозь светонепроницаемые ярусы подземного земного Города.
Дэниел произнес задумчиво (в той степени, в которой его голос был способен выражать эмоции):
— Не уверен, что одобряю ваше поведение, партнер Элайдж.
— То, как я блефовал с этим типом? Зато сработало. И это не совсем блеф. Я думаю, что Аврора и впрямь интересуется тем, что происходит на Солярии, и Аттлбиш это знает. Кстати, спасибо вам за то, что не разоблачили меня.
— Это было естественное решение. То, что я поддержал вас, нанесло агенту Аттлбишу весьма незначительный вред. Если бы я уличил вас во лжи, вы пострадали бы гораздо сильнее.
— При сравнении потенциалов победил более высокий, а, Дэниел?
— Так и было, партнер Элайдж. По-моему, тот же процесс, только менее точный, происходит и в человеческом мозгу. Но я повторяю — ваша новая идея небезопасна.
— Что за новая идея?
— Я не одобряю ваше намерение относительно личных визитов.
— Понимаю, только я в вашем одобрении не нуждаюсь.
— Мне были даны определенные инструкции, партнер Элайдж. Что сказал вам вчера агент Грюер в мое отсутствие, я знать не могу. Но что-то он сказал — это видно из того, как изменилось ваше отношение к делу. В свете моих инструкций я могу догадаться, что именно было сказано. Он, должно быть, предупредил вас, что ситуация на Солярии угрожает безопасности других планет.
Бейли медленно полез за трубкой. Такое случалось с ним постоянно, и он каждый раз приходил в дурное настроение, вспоминая, что здесь курить нельзя.
— Но ведь соляриан всего двадцать тысяч. Чем же они могут угрожать кому-либо?
— Моих хозяев на Авроре Солярия с некоторых пор стала беспокоить. Я не обладаю всей полнотой информации…
— А то немногое, что вы знаете, вам не велено говорить. Верно?
— Прежде чем открыто обсуждать, следует тщательно во всем разобраться.
— Что же такое затеяли соляриане? Создают новое оружие? Или готовят переворот? Или занялись индивидуальным террором? Что могут двадцать тысяч человек против сотен миллионов космонитов?
Дэниел молчал.
— Я все равно это выясню, так и знайте, — сказал Бейли.
— Но не таким путем, как собирались, партнер Элайдж. Я получил самые строгие предписания беречь вас.
— Ну разумеется. Первый Закон.
— Усиленная забота. Если придется выбирать между вашей безопасностью и безопасностью другого человека, я должен сохранить вас.
— Конечно. Я понимаю. Если со мной что-нибудь случится, у вас не будет больше предлога оставаться на Солярии, не вызывая при этом осложнений, к которым Аврора еще не готова. Пока жив, я нахожусь на Солярии по ее же приглашению, так что мы можем при необходимости нажимать там и сям, и приходится нас терпеть. А умри я, ситуация изменится. Поэтому вам и наказали беречь Бейли пуще глаза. Я прав, Дэниел?
— Я не могу ручаться за то, что стоит за данными мне приказами.
— Ладно, не волнуйтесь. Открытое пространство не убьет меня, если мне и понадобится кое с кем встретиться. Переживу. Может быть, даже привыкну.
— Дело не в одном только открытом пространстве, партнер Элайдж. Речь идет о встречах с солярианами. Я их не одобряю.
— Из-за того, что это не понравится космонитам? Что ж поделаешь. Пусть вставляют фильтры в нос и надевают перчатки. Пусть разбрызгивают аэрозоль. А если их утонченные нравы не позволяют им сталкиваться со мной нос к носу, пусть ежатся и краснеют. Но я буду с ними встречаться. Я считаю наши встречи насущной необходимостью.
— Но я не могу этого допустить.
— Вы не можете позволить мне?
— Вы же знаете почему, партнер Элайдж.
— Нет, не знаю.
— Но поймите — агента Грюера, который возглавлял следствие со стороны Солярии, отравили. Разве не вытекает отсюда, что, если я разрешу вам подвергать себя опасности, показываясь повсюду лично, следующей жертвой непременно станете вы? Нет, я не могу позволить вам покидать эти безопасные стены.
— А как вы собираетесь помешать мне, Дэниел?
— В случае необходимости даже силой, партнер Элайдж, — спокойно ответил Дэниел. — Даже если придется причинить вам вред. Если я этого не сделаю, вы наверняка погибнете.
Глава 9
Робот капитулирует
— Значит, снова побеждает более высокий потенциал, Дэниел? Вы готовы применить насилие, лишь бы спасти мою жизнь?
— Я надеюсь, что не причиню вам вреда, партнер Элайдж. Вы знаете, что силой я превосхожу вас, и не станете оказывать ненужного сопротивления. Но в случае необходимости — да, мне дозволено причинить вам вред.
— А если я выстрелю в вас из бластера — прямо сейчас? Мои потенциалы мне в этом не помешают.
— Я предполагал, что в наших отношениях наступит такой момент, партнер Элайдж. Если быть точным, я подумал об этом еще во время нашего переезда в имение, когда вы повели себя агрессивно в машине. Моя гибель — ничто в сравнении с вашей безопасностью, но, если меня не станет, вы можете впоследствии пострадать и планы моих хозяев расстроятся. Поэтому в первый же период вашего сна я позаботился разрядить ваш бластер.
Бейли сжал губы. Значит, он все это время ходил с незаряженным оружием? Схватившись за кобуру, он вынул бластер и посмотрел на счетчик заряда. Счетчик стоял на нуле.
Бейли покачал бесполезную железку на ладони, точно намереваясь швырнуть ее в Дэниела. Но что толку? Робот, конечно, увернется.
Бейли убрал бластер обратно, В свое время оружие, быть может, удастся перезарядить. Потом он медленно и задумчиво проговорил:
— Больше не обманете, Дэниел.
— Что вы имеете в виду, партнер Элайдж?
— Уж слишком вы мной командуете. Совсем загнали в угол. Вы в самом деле робот?
— Вы и раньше в этом сомневались.
— В прошлом году на Земле я сомневался в том, что Р. Дэниел Оливо действительно робот. Оказалось, что он им был — и скорее всего продолжает быть. Но теперь я спрашиваю себя: вправду ли вы Р. Дэниел Оливо?
— Да, это я.
— Ой ли? Дэниел был создан по образу космонита. Почему нельзя было подобрать космонита, похожего на Дэниела?
— Зачем?
— Затем, чтобы он вел здесь следствие с инициативой и выдумкой, недоступными роботу. И чтобы вы, играя роль Дэниела, могли бы спокойно управлять мной, для вида предоставляя руководство мне. Вон как вы мной вертите — и мне приходится подчиняться.
