Ознакомительная версия.
– Приказ на передислокацию.
– Как тебя звать? – спросила Верджи у робота, как у человека.
– Макс… – отозвался триарий.
* * *
Они миновали разрушенный поселок и вышли в долину. Поля были усеяны десантными ботами. Одни были целехоньки – значит, сумели удачно приземлиться и выплюнуть на планету свой груз, другие, искореженные и обгорелые, подбитые еще во время посадки, оставили вокруг себя выжженные круги, как печати смерти. Небо было затянуто черным едким дымом. Верджи опередила триария и первой добралась до неповрежденного бота. Внутри, как она и полагала, никого не было.
Девушка вытащила планшетку с картой, прикинула расстояние до Норика. Судя по всему, опасаясь заградительного огня, десантные боты выбросили слишком далеко от цели.
Следующий бот был разбит, но не слишком сильно. Если судить по повреждениям, у него отказали амортизаторы и, возможно, парашюты, и его исковеркало во время посадки. Внутри в амортизационных креслах остались сидеть четверо погибших десантников. Брать их оружие было бесполезно – нужен код доступа, чтобы стрелять из оружия противника. А вот зарядные батареи могли пригодиться. Верджи набила ими свою сумку. Батареи подходили к любому лазеру, как к боевому, так и к гражданской установке. Да здравствует взаимозаменяемость, господа!
В грузовом отсеке бота так и остались сложенными трубы плазмометов. Колесничие практически не используют роботов – разве что самодвижущиеся орудия-автоматы. Но эти неуклюжие машины трудно сравнить с лацийскими боевыми роботами-триариями.
– Помоги… вдруг прошептал кто-то рядом.
Верджи оглянулась. В углу бота сидел парнишка-колесничий, шлем он снял и положил рядом. Дышал он часто и через силу, по тому как недвижно и неуклюже были вытянуты его ноги, можно было предположить, что парня парализовало.
– Сейчас! – Верджи достала из сумки запасную аптечку и всадила лошадиную дозу морфина в ногу раненого там, где камуфляж был порван.
Несколько секунд Верджи смотрела на раненого, тот прикрыл глаза и, казалось, уснул. Потом слабая улыбка озарила ее чумазое лицо. Парень был ее ровесником – или чуть старше – красивый брюнет с прямым носом и пухлыми чувственными губами. Он был очень похож на ее старшего брата. Она тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли, расстегнула на убитом сначала бронежилет, потом ворот формы. Идентификационный жетон был на месте. Если солдат погибает, жетон его тут же дезактивируется. Но когда-то брат показал Верджи, как можно заблокировать жетон мертвого, чтобы он послужил живому, – гвардейцы так делают сплошь и рядом, чтобы можно было брать чужое оружие. После операции «блокировка» Верджи разрезала нить жетона молекулярным резаком и кинулась к сложенным в грузовом отсеке плазмометам. Жетон должен был служить идентификатором для подобных штучек. Так и есть. Зеленые столбики индикаторов тут же загорелись, как только она провела жетоном перед считывающим устройством.
– Макс, топай сюда! – приказала она роботу-три-арию.
Тот послушно подошел.
– Оружие чужое, – предупредил робот.
– Мы можем его взять.
– Нет. Оборонительные системы идентифицируют нас как врагов.
– Придется эти штуки здесь бросить?
– Да. Можно взять только батареи для бластеров. Идем!
Он повернулся и двинулся прямиком через поле.
Верджи тоже повернулась, но что-то заставило ее замереть на месте, а потом оглянуться. На экране неповрежденного бота горел сигнал связи. Уходя, десантники забыли отключить сигнал. Какая оплошность! По нему, как по нити Ариадны, можно добраться до корабля на орбите. Верджи глянула на эмблему. «Маршал Мюрат»! Матка штурмовиков. «Кошелка»! Ее практически не уничтожить. Вот только если забраться ей в брюхо… Но для этого диверсанта должны принять за своего. Жетон убитого ей поможет. Надо только выжечь лацийский идентификатор. Она сообщит, что везет раненых, – этим объяснит свое возвращение. Закидает в бот трупы и помчится на орбиту. Трупы или раненые – этого никто не определит. Она возьмет жетон, не будет поднимать щиток гермошлема – скажет, в кабине разгерметизация. Сама она не служила в армии колесничих, но ее братья служили, для идентификации своих на всех ботах стоит защита – у всех колесничих есть определенные общие части кода, которые хранятся в памяти искина. И эта часть есть у Верджи.
Что еще? Ах да… как можно больше плазмометов. Хорошо бы что-то помощнее. Но вот что? Да сам разгонный блок бота. Если снять предохранитель, он превратится в отличное взрывное устройство. Надо только… как-то сообщить триарию, что она летит на корабль колесничих. Или… взять Макса с собой? Почему бы и нет? Одна загвоздка – как объяснить роботу, что они превращаются в диверсионную группу?
Или, может быть, у робота есть на этот случай специальная программа?
Раненого парня она оттащила подальше от бота, чтобы его не задело при старте. О том, что очень скоро она уничтожит тысячи таких парней, Верджи в тот момент даже не подумала. «Мюрат» в эту минуту был для нее просто воплощением злобы и агрессии Колесницы.
* * *
Лери не верила своим глазам: живые корабли Неронии атаковали флот колесничих. Неужели? Но почему? Почему они решили прийти на помощь Лацию? Один за другим анималы уничтожали корабли колесничих.
Только «кошелка» была им пока не по зубам. Но, расправившись с более мелкими целями, живые корабли рассчитывали стаей накинуться на более крупную добычу. Но и колесничие не собирались сдаваться. Главный калибр огромного корабля мог одним выстрелом уничтожить анимала. То один, то другой неронийский корабль разлетался на куски – весь космос вокруг был завален мертвым мясом.
Анималы отступили.
Лери стиснула кулаки: боевая станция ничем не могла помочь: «кошелка» была вне досягаемости станционных пушек, картину боя передавали зонды-шпионы. Если колесничие продержатся до второй волны атакующих и получат подкрепление (возможно, соизмеримое с первым флотом), то Лацию придется туго. Правда, есть надежда, что подоспеет лацийских флот. Но потери…
И вдруг борт «кошелки» вздулся огромным флюсом, и наружу ударило белое пламя.
– Орк! – только и выдохнула Лери.
– Похоже, они сами подорвались, – заметил Скрибоний.
Разумеется, один взрыв не мог уничтожить «Мюрата», но анималы стаей разъяренных псов накинулись на поврежденный корабль колесничих, как на раненого зверя.
– Ну все, им конец! – самодовольно выдохнул Скрибоний. – Можно открывать шампанское.
Прежде чем сесть на запасном космодроме, Корвин сделал виток вокруг Лация. Планета выглядела ужасно – черное выжженное пятно на месте военной базы на севере (вместе с базой ракета уничтожила целый район), помигивающие красным облака радиоактивной пыли и зоны заражения, уничтоженные города и поселки, взорванные гравитаторы на основном космодроме, горящие до сих пор степи и леса. «Алконосту» приходилось все время уворачиваться – обломки кораблей – своих и чужих – образовали мусорный пояс на орбите. Да, чистильщикам будет чем заняться в ближайшую пару лет.
Ознакомительная версия.
