Ознакомительная версия.
— О Господи, да ты же весь горишь…
Она быстро принесла градусник. Температура оказалась выше сорока… Срочно вызвали врача.
Осмотрев подростка, врач покачал головой, вышел в коридор вместе с Наташей.
— Он простудился? — встревоженно спросила Наташа.
— Нет, нет… У него сильнейший стресс, я бы даже сказал, шоковое состояние.
— Но… Вроде все было нормально… — Наташа растерялась.
— Поговорите с ним, выясните причину. Мало ли что бывает в этом возрасте. Я сейчас поставлю ему два укола: сильное успокоительное и снотворное. Думаю, он всю ночь не спал. Пусть спит целый день, не трогайте его, а вечером поговорите.
Федя едва дождался, когда наконец врач поставит ему уколы и уйдет. Парень и без лекарства готов был отключиться от одного прикосновения головы к подушке. Как только за доктором захлопнулась дверь, юноша быстро разделся, нырнул в постель и через минуту уснул. Наташа же обеспокоилась не на шутку.
В семь вечера Литвинов с трудом проснулся. Голова гудела, но чувствовал он себя значительно лучше. Ужасно хотелось есть. Федя умылся холодной водой, что окончательно его разбудило, и спустился в столовую. Мама сидела за столом, уронив голову на руки. Видимо, ждала, когда он встанет.
— Проснулся?
— Ага. Мам, я поем?
Наташа разогрела суп, котлету с овощами, налила сок. Федя с жадностью набросился на еду. Наташа внимательно смотрела на сына. Когда тот прикончил суп и принялся за второе, она осторожно спросила:
— Может, расскажешь, что случилось?
— А что должно было случиться?
— Врач сказал, что у тебя был шок, сильнейший стресс, — Наташа пыталась тщательно подбирать слова. — Федя, пойми, я твоя мать, я должна знать, что с тобой происходит.
Федя подавился. Еще этого не хватало. Сказать правду? Усмехнувшись про себя, Литвинов ярко представил, как мама со слезами провожает его в психбольницу. Придется врать.
— Мам, у меня все нормально, правда.
— Вот только не надо… Ты бы видел себя сегодня утром! Опять с Олегом какой-то конфликт?
— Да нет. Может, просто устал. Мне всю ночь кошмары какие-то снились.
— От ночных кошмаров температура до сорока градусов не поднимается.
Помолчали. Федя лихорадочно думал и, похоже, придумал:
— Просто… мне очень нравится одна девушка. А вчера вечером я видел ее с Бочковым, они целовались. Вот и все, — Федя выдохнул.
У Наташи словно камень с души свалился. Она невольно улыбнулась:
— Федька, ты у меня такой хороший… Спасибо, что рассказал. А девушка…
— Мам, ну прекрати! — прервал ее Федя, покраснев до корней волос. — Я сам во всем разберусь.
— Ладно. Не буду больше тебя смущать, — нежно поцеловав сына в лоб, Наташа ушла к себе.
— Как вы могли?!! Как вы… — голос Элэйми прерывался от волнения. — Ты хоть понимаешь, к чему привела ваша глупая затея?!
Ариас молчал, еще не понимая, о чем идет речь, но догадываясь: все намного серьезнее, чем он предполагал.
— Ты понимаешь, что сейчас может произойти?!! — Элэйми, в гневе, метнула молнию, вдребезги разбив стену. — Идем!
— Куда?..
— Идем! — Эл быстро протянула руку. Ариас робко дотронулся до нее.
Все вокруг покрыл нежно-голубой свет, который вскоре начал терять яркость. Его оттенок плавно изменялся, пока не превратился в насыщенный цвет индиго, из чего Ариас сделал вывод: они спускаются глубоко вниз. Смутные догадки превращались в противный, липкий страх. Почему-то вспомнились золотые пластины. «Вместо решения многих придет решение одного. И вместо слез многих прольются слезы одного…»
Свет исчез. Они стояли на широком плоском камне посреди просторной пещеры, высокие темные своды которой делали ее похожей на храм необычных пропорций. На причудливых сталактитах мерцали жутковатые отблески. На камнях, на полу сидели десятки уродливейших созданий: древние слепые старухи в струящихся серебристых одеждах. Вся пещера была опутана их седыми, непомерно длинными волосами, из которых старухи ткали что-то наподобие сети. Ариас никогда здесь не был, но сразу понял: это зал предсказаний, где норны плетут нити судьбы.
Ангел пристально вгляделся в рисунок сети: так вот где прописывается код базовой структуры! Попытался изменить способ восприятия и действительно увидел суть: старухи — лишь грубая оболочка, отпугивающий антураж для случайно забредших сюда душ или иных сущностей. Под ногами мгновенно образовалась пустота. В пятимерном пространстве все выглядело совсем по-другому: вокруг Ариаса выстроился огромный зал сложной формы, скорее всего, пентеракт, изумительно структурированный, заполненный тонкими голографическими экранами, за которыми, периодически сменяя друг друга, трудились невесомые и легкие светящиеся создания, не имеющие определенной оболочки и не нуждающиеся в ней. Это был более глубинный уровень бытия, в сравнении с которым даже мир, где жил сейчас Ариас, казался тяжеловесным и слишком материальным. Гибкая лента искрящегося света подлетела к ангелу, тихонько коснулась его затылка. Ощущение было не из приятных. Ариас понял намек и вернулся к привычному видению. Перед ним снова сидели древние старухи, перебирающие свои длинные седые волосы.
Элэйми повела ангела вглубь пещеры, где возвышался большой каменный трон, со всех сторон покрытый сталагмитами. На троне — слепой немощный старик в золотистом одеянии, сотканном будто из жидкости, немного более плотной, чем вода. Волосы и борода старика, такие же длинные, как у норн, опускались в старинную круглую чашу внушительных размеров. Над чашей поднимались клубы бело-голубого дыма, в которых проскальзывали размытые образы, видения, картины… Прорицатель. Ариас невольно остановил взгляд на застывшем, будто неживом, лице старика и отшатнулся назад, увидев вдруг смеющееся личико младенца с пустыми белыми глазами без зрачков.
— Подойди, — Эл, словно не замечая происходящего, подвела Ариаса к чаше. — Смотри!
Ариас заглянул в чашу. Мальчику разрешен доступ… Ангел и так уже давно догадался, что он там увидит, но не мог понять, зачем Элэйми показывает ему это. Причем здесь Игра? Прорицатель мог избрать любого человека и назвать множество имен. Они с Дэмиалем не исключали такую возможность.
— Идем, — Эл снова взяла его за руку. Все заполнил плотный туман насыщенного цвета индиго. Постепенно туман рассеялся, превратившись в небесно-голубой свет, который, в свою очередь, вскоре исчез. Они снова стояли в покоях повелительницы светлых сил.
Наступило тягостное молчание. Наконец Ариас решился его нарушить:
Ознакомительная версия.
